Газета Завтра 597 (18 2005) - [23]

История появления неграждан — отдельная тема. Она подробно освещена и разными ПАСЕ и ОБСЕ, и МИДом РФ, и сетевыми и прочими СМИ. Но сама проблема не решается вот уже 15 лет, и около 700 000 человек в Латвии и Эстонии продолжают оставаться все в том же межеумочном положении, несмотря на все рекомендации комиссаров Совета Европы, несмотря на все спекуляции, их проблемами.

Абсолютное большинство "неграждан" — русские. Именно в этом качестве они и оказались вынужденными "натурализоваться", то есть подавать заявление на гражданство ЛР, сдавать экзамены по латышскому языку, истории и культуре. Латышам же гражданство ЛР предоставляется автоматически.

Вопреки распространенному мнению и навязчиво внушаемому мифу, никакие русские Латвии никогда не желали отделения последней от СССР, ни на каких потешных баррикадах "вместе с латышами" не стояли и за "независимость" не боролись. Для них, строителей великого государства, принявших на себя основной груз "братской взаимопомощи" народам СССР, осознающими себя именно в этом качестве русскими, ясны были все уловки и обманки местных националистов. 600.000 членов Интерфронта, противостоявших "нацикам" в том страшном 1991 году, — это ли не доказательство!

Мотив, особенно распространенный среди молодежи — нежелание служить в армии ЛР, теперь уже входящей в НАТО. Русские не хотят служить в армии, которая состоит в военном блоке, обращенном против их Родины. Подтверждением сказанному могут служить данные о крайне низких темпах натурализации — за 10 лет гражданство ЛР путем "натурализации" получили не более 80.000 "негров".

Следствием существования института неграждан оказывается то, что значительная часть активного населения лишена права участвовать в политическом процессе. Неграждане не могут участвовать в выборах, не могут оказывать влияния на политику ЛР. По глубокому убеждению значительной их части — и слава Богу. Все призывы принимать латвийское гражданство, назойливо проталкиваемые некоторой частью профессиональных защитников прав "неграждан", в частности, членов партии ЗаПЧЕЛ, — остаются втуне. Русские остро ощущают несправедливость поражения их в правах по 70-ти пунктам по сравнению с латышами, не хотят доказывать свою соприродность Латвии (а ведь натурализация — это именно доказательство того, что ты "свой" в том или ином государстве), повторять на экзамене ложь о "советской оккупации", следствием которой и является якобы их присутствие на латвийской земле. Да и предавать своих братьев, тех, кому гражданство ЛР не может быть предоставлено в принципе — тех, кто служил в советских органах госбезопасности, участвовал в 1991 г. в Интерфронте, компартии и других массовых организациях советской эпохи, — русские не хотят.

Единственным государственным языком ЛР является латышский. И, конечно, как бы ни потупляли глазки чины из ЕС, бодро рапортующие о благополучии с правами человека и меньшинств, вопрос языка стоит не менее остро, чем вопрос гражданства.

Всем известно, какую волну возмущения вызвало решение перевести русские школы на латышский язык обучения, как протестовали русские дети, как мерзли на митингах возле президентского дворца, как ездили в Страсбург и Брюссель в наивном желании добиться правды и права обучаться на родном языке… Но лишь немногие в Латвии писали о том, что среднее образование — это еще не все, что не меньшей проблемой остается вытеснение русского языка, исторически широко распространенного в Прибалтике вообще и в Латвии в особенности, языка 40% населения, на самую обочину жизни.

Уже более 10 лет языком высшего образования в Латвии остается только латышский язык. Это касается государственных ВУЗов, но и частные стремятся проводить политику, созвучную языковой политике государства.

Какое уж там образование на латышском языке — говорить не будем. Отметим лишь тот, например, факт, что учебника даже по латышскому языку для ВУЗов в Латвии не написали и не издали по сей день; стало быть, будущие преподаватели этого самого языка, столь остро востребованные на рынке труда, учатся без книг. Что уж тогда говорить о технических дисциплинах, об экономике, о точных науках… Пусть завеса молчания скроет от наших глаз все то, что ежедневно происходит на ниве образования в ЛР. Умолчим и о том, что исторически высокий культурный уровень русских не может быть удовлетворен плодами латышской культуры, что русскому достижения этой культуры представляются просто детским лепетом.

А коли образования на русском языке нет, коли все государственные институции, равно как и бизнес, и образование, и значительная часть информационного поля, отданы лишь латышскому языку, то естественным становится и то, что русские изгнаны в те области, где востребован не квалифицированный труд, труд специалистов, а черная работа — в сферу услуг, в мелкий и микроскопический бизнес. По статистике, во времена СССР русские составляли около 80% людей, занятых в сфере производства, тогда как представители "титульной" нации на 80% были представлены в госаппарате, в управленческих структурах, в интеллектуальной сфере.