Газета Завтра 591 (12 2005) - [6]

Роль же авангарда движения НАТО на Восток означает для России принять на себя условия "штрафного батальона", который должен погибнуть в интересах задач операции на стороне "трех северов".

АКАДЕМИЯ НЕБОПОЛИТИКИ ® www.arriere-garde.ru©

ПУТИН — НЕ ЧАУШЕСКУ

ПУТИН — НЕ ЧАУШЕСКУ

Владимир Филин

Владимир Филин

ПУТИН — НЕ ЧАУШЕСКУ

"Не пойму, почему в Москве все сейчас только и говорят о будущей "оранжевой революции"? — спросил меня мой давний знакомый — сотрудник крупной американской компании, с которым мы беседовали за столиком кафе в Киеве. — Кучма ведь был по-своему прав, что Украина — не Россия, а Россия — не Украина. Хотя бы потому, что русские вот уже столько лет вынуждены воевать на Кавказе". Суждения моего собеседника показались мне небезынтересными. Он очень опытный человек, с которым я познакомился в декабре 1989 года в Бухаресте, где находился в служебной командировке. Американец тогда был работником посольства своей страны, и так получилось, что в бурные дни свержения Чаушеску мы вместе провели много времени в здании министерства обороны и на улицах румынской столицы. Затем он работал в Югославии, ЮАР, снова в Югославии, в Албании, Афганистане. Потом уволился с государственной службы и ушел в частный бизнес, по делам которого часто приезжает на Украину и в Россию. "Видишь ли, — говорил он мне, — у вас так, как на Украине, не получится. Это совершенно невозможно". Я возразил: "Почему? Ведь у нас теперь даже Ющенко свой есть — экс-премьер Михаил Касьянов". "Поверь моему опыту, — был ответ, — я видел много всяких разных революций. И сейчас я почти убежден, что то, что ожидает Россию — это Румыния. И ваш Касьянов — никакой не Ющенко, а скорее Ион Илиеску. Помнишь, как Илиеску стал президентом после свержения Чаушеску?".

С момента этого разговора прошел уже месяц, в течение которого, наблюдая за развитием ситуации, я все больше убеждаюсь, что слова моего знакомого вполне могут оказаться пророческими. Вероятность "румынского сценария", как мне кажется, возрастает у нас день ото дня. Очень уж многое пугающих параллелей. Так, все 1970-80 годы Румыния, которой авторитарными методами правил президент Николае Чаушеску, была в большом фаворе у США. Чаушеску хвалили за антисоветское фрондирование, за "дружбу" с Западом, за якобы "разумную" экономическую политику, когда, при ужасающей бедности населения, главным приоритетом государства, как и у нас сейчас, была объявлена выплата внешнего долга. Вместе с тем внутри страны подспудно зрело недовольство, даже среди элит. Был в Румынии свой аналог Северного Кавказа — Трансильвания, где компактно проживало венгерское меньшинство. Конечно, там, в отличие от Кавказа, не стреляли. Однако сепаратистские настроения и желание присоединиться к более благополучной Венгрии год от года усиливались. Пассионарные трансильванцы стали в массовом порядке создавать подпольные протестантские религиозные общины — некие аналоги сегодняшних ваххабитских джамаатов. Чаушеску почувствовал угрозу. Он изгнал с руководящих постов всех потенциальных оппонентов и конкурентов, отправил в ссылку в провинцию авторитетного в хозяйственно-экономических кругах Иона Илиеску. На место изгнанных во власть пришли серые личности, профессионально несостоятельные, зато полностью обязанные своей карьерой лично диктатору. Все больше делалась ставка на румынских чекистов — спецслужбу "Секуритате". Чекистам предоставлялись всевозможные преференции, что вызывало недовольство как обделенных военных, так и гражданского чиновничества.

В такой ситуации Румыния встретила 1989 год, когда в СССР вовсю уже шли "процессы" перестройки, а по Восточной Европе прокатилась волна "бархатных" революций. Именно тогда в США решили, что Чаушеску им больше не нужен. Встретившись на Мальте с Горбачевым, Буш-старший заручился и его согласием на смещение не желавшего "перестраиваться" диктатора. А дальше последовало техническое исполнение договоренностей. Ведущую роль при этом сыграла румынская армия. А также венгерское меньшинство, активисты которого были двойными агентами "Секуритате" и венгерских спецслужб. Имея совершенно разные цели, но действуя в унисон, в декабре 1989 года обе стороны эту агентуру резко активизировали в городе Тимешоара. При этом венгерская разведка действовала по прямым директивам из Вашингтона, а румынские чекисты — на свой страх и риск. Неадекватно оценивая изменения в международной ситуации, они задумали провести оперативную комбинацию с целью еще больше запугать Чаушеску революцией и тем самым поставить его в абсолютную зависимость от себя.

Но все вышло иначе. Восстание в Тимешоаре разрослось и вышло из-под контроля. Репрессии не помогали. Потребовалась помощь армии. Однако военное руководство, поддерживавшее тайные контакты с Вашингтоном и Москвой, неожиданно отказалось выступить "против народа". Чаушеску был в ярости. По наущению чекистов он вызвал к себе главу военного ведомства, который по прибытии был арестован сотрудниками "Секуритате" и тут же расстрелян. Видимо, с целью устрашения всей военной верхушки. Однако армейское руководство запугать не удалось. Я помню, в тот момент в коридоре румынского министерства обороны меня остановил генерал, учившийся ранее в СССР и хорошо говоривший по-русски. "Как вы в Москве думаете, что нам теперь делать?" — спросил он. Я ответил: " А у вас что, есть выбор?" "Да, — произнес генерал, — американцы тоже так считают. Только что моему начальству позвонил Дик Чейни. Требует, чтобы мы немедленно выступали. Говорит, что режим у нас кровавый, что армия должна взять ответственность на себя. Так что выступаем, пожелай нам удачи".