Газета Завтра 502 (27 2003) - [9]

"Ельцинский способ производства"

К 2000 году под сурдинку проедена, расхищена, пущена по ветру львиная часть нажитого предшествующими поколениями. Десятилетие "радикальных" реформ соразмерно по длительности воспроизводственному циклу здоровой, развивающейся экономики. Эти невосполнимые годы исторического бытия у России насильственно изъяты. Убыток в полтора триллиона долларов, сумма расхищенного "рабочего капитала" страны — ничем не покрыт. "Рыночная экономика"? "Гражданские права"? "Институты свободного предпринимательства"? Все эти приобретения 90-х годов ущербны — по сути. По ценности для рядового гражданина они не дороже акций АВВы и МММ. Настоящие же устои здорового, неворовского и жизнетворного общественного устройства — конкуренцию производителей, права наемного труда, неприкосновенность личности и собственности — придется создавать заново. Таков исторический вызов России на заре нового Тысячелетия, который мы должны иметь мужество и смирение принять.

Но так ли уж плохо обстоят дела в экономике, что на карту поставлены судьбы страны? Стабильность и застой — на разные лады, но схоже трактует состояние экономики праздная российская власть и непочтительные, но услужливые ее либеральные критики. Благие вести на слуху, как в незабвенные советские времена, снова. Россия принята в узкий круг держав "восьмерки". Правительство играючи разрешило "проблему 2003 года". Тяжкие внешние долги выплачиваются с опережением. Изношенные экспортные нефтепроводы, по Божьей милости, работают. Сверстан бюджет-2004 без единой прорехи — на бумаге, конечно. Президент в Послании поставил задачу удвоить ВВП за 10 лет. Премьер объявил в Думе, что уровень душевых доходов до дефолта 1998 года восстановлен. Стало быть, страна выбралась из полосы безвременья, для экономики открылась перспектива роста, а для семей — скромного, но твердого достатка? В год выборов, известно, власть особенно щедра на посулы и прорицания национального успеха. Но, опросы-то говорят, что мало кто принимает на веру, что жизнь налаживается и свет в окошке брезжит. "Жить стало лучше, жить стало веселей",— это всё еще не про нас. Глубокое нездоровье и беспризорность отечественной экономики проглядывают и на житейском, и на макроэкономическом уровне. Нет, на поверку, никакой прочной основы для устойчивого роста экономики. Напротив, одновременно с бумом в сырьевом секторе и притоком шальных нефтедолларов в копилку олигархов передовые технологические уклады экономики превращаются в сухостой. Занятость, убытки, инвестиции — по всем показателям промышленность, за вычетом добычи сырья и выплавки металлов, идет под гору. Свертывается зерновое производство. Производительные силы страны едва ли в лучшем, чем до дефолта 1998 года состоянии. Кратное падение производственных инвестиций — метка, что кризис не припозднится.

Потому любой минувший, впустую прожитый, и, если влачиться по накатанной колее, грядущий год является просроченным, критическим для судеб государства. Отсчет времени мобилизационной экономики уже идет. Поступательным, цивильным путем развития товарных и фондовых рынков опустошенную, расхищенную экономику не восстановить. Мобилизационный национальный проект — не произвольный выбор жесткого варианта санации подорванного хозяйства страны, а тяжкий крест. Между тем усталость общества велика. Ресурс государственной воли, как никогда, слаб. Чаяния низов его не подпирают. В мегаполисах все еще сильны потребительские иллюзии. Деревня и провинция приладились к экономическому безвременью через подобие мелкотоварного уклада. Правильней его назвать "укладом подножного корма". За один только год 1,5 тысячи человек погибли на воровском промысле демонтажа высоковольтных ЛЭП. Это и есть, наглядно, стихийная деиндустриализация и предпринимательство отчаявшихся. Труд и способности десятков миллионов людей не востребованы. Наш индивид — "вольноотпущенник" из советского коллективного уклада жизни и труда — дичает. Профсоюзы, молодежные организации, союзы изобретателей — рассыпались. Государство в 90-е годы преуспело в "распарывании" социальной ткани общества. Последним прибежищем людской солидарности стали православные церкви, мечети. Да еще, увы, расплодившиеся секты, подчас изуверского толка. Наивными и издевательскими выглядят, среди массовой нищеты, посулы, что общность соотечественников заново воссоздастся через "Интернет". Реальностью же является такое имущественное, духовное и этническое размежевание, какого Россия от века не знала.

"Индустриальная резервация"

Всё это, вместе взятое, — неважная опора для мобилизационного проекта возрождения страны. Не Великой России, а пока еще просто страны, обретающейся в сжавшихся отчих пределах и, наперекор злосчастию судьбы, способной выжить в первую треть XXI века. Страна должна сохранить себя в теперешних границах — от Калининграда до Южных Курил. Удержать национальный контроль над природными ресурсами, инфраструктурой и выходами в Мировой океан. В первую треть века России предстоит заново утвердиться на подобающем месте в мировом разделении труда.