Газета Завтра 496 (21 2003) - [30]

А в Германии, где несчастных, завидующих нашим пенсионеров никто бесплатно не возит, минимальная пенсия — около 1000 евро, а проездной — около 50 евро. Т. е. при таких пропорциях в ценах у нас минимальная пенсия должна равняться 10 000 руб. Минимальная! Или проездной должен быть по цене 20 р. Нужны ли тут комментарии, что при такой пенсии никто бы не стал возить пенсионеров бесплатно?

Вере самой в голову не пришло такое простое рассуждение. Она немного озадачена. Но на этом хорошее в ее понимании в российской действительности не закончилось.

— У вас безработицы фактически нет. Те, кто якобы не может найти работу, — просто лентяи! Повсюду развешаны объявления о предлагаемой работе с зарплатой от 500 до 2 500 долларов. В Германии таких объявлений нет.

— Правильно, потому что аферистам там не так вольготно живется, как у нас. Ты попробуй устроиться на работу с такой зарплатой, а главное — попробуй получи ее. Одна моя знакомая клюнула на такую вот замануху, успешно прошла собеседование. Не без гордости говорила, что вместе с ней тестировалась еще одна женщина, но предпочтение было отдано все-таки ей (т. е. уже на первом этапе аферисты все солидно обставляют). Работа заключалась в перетаскивании конвертов "с конфедициальной информацией" по каким-то адресам. А поскольку информация в конвертах — жутко конфедициальная, ее возможная утечка страхуется оставляемой вами в залог суммой в 500 долларов. В договоре оговорено, что сумма вам будет безусловно возвращена, как только вы честно, не покушаясь на конфиденциальную информацию, оттаскаете в течение месяца эти конверты.

Но вдруг сохранность конверта оказалась нарушенной, т. е. знакомая якобы попыталась овладеть тайной письмеца. Ее уволили, удержав, само собой, "страховую" сумму. Изревевшаяся соискательница пятисот долларов сама лишилась отложенной на черный день семьей суммы, возвратить которую у нее не было ни малейшего шанса: договор был составлен мошенниками с этой точки зрения безукоризненно. Вообще частному, не искушенному в судебных склоках лицу тягаться с конгломератом аферистов — дело безнадежное. Да и суд в России каким-то странным образом, за редким исключением, на стороне преступников, и либо их вовсе освобождает от ответственности, либо дает смехотворные сроки. Но Вера за неделю пребывания обнаружила столько положительного, что на этом ее список не закончился. Так, в качестве несомненного благоденствия наших сограждан она предъявила мне количество шикарных машин на улицах Москвы. Такого нет нигде в мире. Воистину так! Нигде в мире невозможно, чтобы прощелыги и откровенные бандиты купались в роскоши, а дети копались по помойкам и ели комбикорм. Количество иномарок на дорогах столицы увеличивается, а количество тракторов и комбайнов на полях, автобусов на маршрутах уменьшается, вертолетов-самолетов в армии — сокращается.

Вера в недоумении:

— А при чем тут армия, село? На "ягуаре" пахать ведь не будешь.

Стало ясно, что говорить с такой собеседницей можно лишь о кулинарных рецептах да о верхнем "до" на посещенном концерте, к чему я и перешла. Но ведь разговор был с человеком, считающимся специалистом по России и привлекаемым в этом качестве по разным случаям! И такой вот специалист, вернувшись, формирует у западного обывателя наш образ: халявно разъезжающий на общественном транспорте лентяй, не желающий за 2.500 долларов разносить конверты, от скуки пересаживающийся с троллейбуса на "мерседес", при этом смеющий вякать, что ему плохо живется.

ИМПОРТНАЯ ВОЙНА

27 мая 2003 0

22(497)

Date: 27-05-2003

Author: Владимир Баткин

ИМПОРТНАЯ ВОЙНА

Отечественное животноводство на подъеме. Так заявляют специалисты из Минсельхоза. Надо закрепить положительные тенденции роста. Так они выражаются. Такие хорошие, долгожданные и, в общем-то, еще не забытые слова. Рост. Подъем. Вот только теперь в рыночных условиях смысл их стал совсем иным. Если в советские времена под этими великими словами иной раз только скрывались некоторые приписки к великим датам, а рост и подъем были ощутимы и правдоподобны, то теперь, в рыночные времена, термины эти мутировались.

Предположим, я верю в то, что производство российской птицы за год увеличилось на 10 миллионов голов, свиней на один миллион, а крупного рогатого скота стало хоть и не намного, но тоже больше — верю, конечно, не как простак, читая официоз, а по своим наблюдениям за современной деревней. Те, кто остался в ней, выжил и обвык в новых условиях, те действительно совершенствуют свое хозяйство просто потому, что живой и здоровый русский человек по своей истории не может в конце концов вопреки всяческим препонам не улучшать свою жизнь. Так было во все времена. Дело в другом. Став, безусловно, интенсивнее работать, дав повод чиновникам для победных реляций, он, этот позабытый-позаброшенный правительством русский труженик, ничего не получил для себя от этого "роста" и "подъема". Рынок съел все прибыли очень простым способом— повышением цен на бензин, солярку и электричество. Рынок беспощадно эксплуатирует сельского труженика, да и не только сельского. Только перекупщики богатеют. Только чиновники, якобы управляющие тружеником и управляющие будто бы успешно, получают новые должности и дополнительный политический вес, который они используют исключительно в личных интересах, опять же переплавляя его в прибыли.