Газета Завтра 494 (19 2003) - [25]

Корр. Мы переживаем прогресс или регресс?

И.С. Все очень хорошо развивается. И прорыв произойдет, безусловно, с помощью психотехнологий. В течение ближайших 1000 лет, и даже гораздо раньше, завершится жуткий этап технократической цивилизации, где мы воспользуемся ее плодами, разумеется. Но самое главное: мы будем пользоваться вот этой железкой — компьютером, который для нас с появлением психотехнологий превратится в усилитель психики, если угодно. У нас с вами сейчас 6 степеней свободы: жрать, спать и все, что с этим рифмуется. Я хочу дать хотя бы еще одну — седьмую. Для понятности пример: существует такое психическое явление как боль. Сигнальный механизм, необходимый для того, чтобы прикоснувшись, например, к утюгу, не прожечь насквозь руку. Но нужна ли она, когда человеку сверлят зуб? Или жуткая боль при некоторых болезнях, когда дают наркоз при операциях? Мы живем в третьем тысячелетии, а все еще корчимся от боли, как животные какие-то! У американцев описано шестьдесят восемь характеристик боли, у нас порядка пяти — у профессионалов. С болью мы бороться не умеем. Я хочу в рамках экспериментальной модели семантического резонатора рассмотреть ряд возможностей человека, когда он в состоянии контролировать свою болевую чувствительность. Например, отключать боль. Все, кто занимается проблемой боли, в частности, анестезиологи, знают, что боль — это психическое явление. Раньше применялся метод, когда диссоциировали сознание и подсознание, вводя те или иные препараты. Но сознанию нашему это неподконтрольно. Единственная степень свободы, отличающая нас от животных, — это больший выбор способов суицида. Вот и все. А в остальном мы такие же: мы должны кушать, спать, мучиться от боли, не уметь бороться со своими собственными болезнями.

Корр. Зачем нужны психотехнологии нашему обществу?

И.С. Существует тема безопасности, например, в банке. Там по аналогии с силовыми структурами, типа МВД, применяют власть детекции. Научится ей так же сложно, как и стать психотерапевтом. Требуется Божий дар. Запах выдыхаемых пентанов хорошо говорит о стрессе человека. Прибор нужен, как ритуал, чтобы заказчик думал, что информацию снимает железка, а снимает на самом деле специалист. Все зависит от искусства. А в психотехнологиях уже в значительной мере от специалиста мало что зависит. У меня завтра несколько пациентов. Я проведу психозондирование и буду точно и статистически надежно знать, что эта красная кривая точно соответствует реперной зоне. А действительно ли моя программа считывает мысли? Кластер неврозиса (по-латыни) означает особое отношение субъекта к тем или иным невротическим представлениям и впечатлениям, это его реагирование на большое количество слов, которые входят в это семантическое поле. Термин, кстати, Александра Романовича Лурия.

Я его называю кластером. Кластер агрессии, криминала, депрессии, алкоголя, суицида, смерти, сатанизма, секса. В обзорной процедуре у нас 73 сферы значимости. Т. е. я могу узнать доподлинно, как человек относится к деньгам, к собственной жене, к власти, о чем мечтает, из-за чего переживает, какова максимальная по значимости психотравма из его далекого детства. Одна такая процедура занимает от 20 до 70 минут в среднем — эквивалентно трем месяцам работы психоаналитика. То, что до сих пор было искусством, сейчас стало преобразовываться в ремесло. Как сейчас можно пойти в аптеку и купить аспирин. Несколько десятилетий в психиатрии применяют нейролептики, но и раньше психически больных успешно лечили некоторые врачи. Не все подлежали забору в сумасшедшие дома. Но нельзя было купировать психоз, не было нейролептиков. Но как-то их лечили! Именно врачи больше всех сопротивляются внедрению психотехнологий. Они думают, что я у них хлеб отнимаю. Наркологи говорят, что наркоманы неизлечимы. Произвести очередной оборот денег, пока наркоман не умрет, — это их цель. С наркоманами чрезвычайно сложно работать. Без внимательнейшего изучения интимной структуры психики никак не обойтись. Психоаналитик может, но это дорого стоит, требуется колоссальное время. Да и нет у нас в стране психоаналитиков.

Меня очень сильно волнует проблема неосознаваемых закладок. В Думе в свое время обсуждался "Закон об информационно-психологической безопасности", я этому делу попытался придать большой значение. Но встретил мрачное недоумение со стороны этих ваших "народных избранников". Есть там очень далекие интересы, причем зримо-материальные, в отличие от наших информационно-психологических проблем. И закон в конце концов окончательно забаллотировали. В феврале 2000 года его распубликовали. Депутат Лопатин, который был основным его лоббистом и возглавлял подкомитет по информационной безопасности, исчез. Я претерпел ряд очень серьезных щелчков по носу. Кровь потекла. Вот сижу в результате в каком-то сарае. Слава Богу, что жив остался. Мы вначале не сомневались, что пройдет он без сучка и задоринки, так как все равно никто ничего не должен был понять. В законе речь шла о цензуре средств массовой информации на наличие неосознаваемых закладок. Как раз пример с японским фильмом "Покемон" совпал по времени, как будто нарочно, чтобы депутатиков простимулировать. Но в результате ничего не вышло. В тех США существует чуть ли не 1800 законов, начиная с базового закона, нормативных актов, контролирующих и регламентирующих любые неосознаваемые закладки. У нас и конь не валялся. Вот приспичит кому-то, и он будет этим заниматься. И никакой ответственности не предусмотрено. Иначе говоря, если злоумышленник захочет, чтобы вы на следующих выборах проголосовали за Ельцина, вы проголосуете.