Газета Завтра 486 (11 2003) - [10]

(Американская петля вокруг России затягивается всё туже. Окончание. Начало — в №10)

"Фельдмаршал Монтгомери, как утверждают, ставил предложение о вторжении в Россию на самое первое место в списке ошибочных военных решений, которые необходимо избегать всеми силами. Этот продукт мудрости времен второй мировой войны может оставаться верным еще несколько лет, но конфликты в России могут вызвать ситуации, когда невмешательство может стать столь же серьезной ошибкой. Совершенно ясно, что НАТО вполне может совершить такую ошибку. В каждом случае, когда вторжение в Россию станет предметом практических дискуссий, неизбежны острые разногласия и мучительные сомнения. Еще в середине 2001 года варианты поведения, изложенные ниже, казались бы сугубо гипотетическими. Однако цепь событий после 11 сентября 2001 года вызывает необходимость иного подхода. Хотя НАТО и применило впервые статью 5 своего Устава, но альянс имел мало отношения к возглавляемой США глобальной антитеррористической войне. Сейчас альянс должен серьезно изучить свои функции в следующем "неожиданном кризисе", если он хочет предотвратить сползание к полной бесполезности. Обычно в таких ситуациях время и пространство, которыми располагают те, кто планирует операцию, обратно пропорционально их потребностям: слишком мало времени и слишком много пространства. Возможности и намерения противника могут быть неясными. Основные параметры поля боя для потенциального миротворчества могут быть очерчены с достаточной ясностью. Ясно, что интервенция США/НАТО для защиты Польши или других восточноевропейских стран (включая три прибалтийские страны) от русского вторжения вряд ли станет предметом практической необходимости. Россия обладает слишком ограниченными возможностями, чтобы бросить такой прямой вызов НАТО. Более возможными представляются срочные просьбы обеспокоенных соседних стран, международных неправительственных организаций, местных властей и даже, в некоторых случаях, со стороны самого российского правительства, осуществить ограниченную интервенцию в случае какой-либо гражданской войны, скорее всего регионального масштаба.

В таких конфликтах могут участвовать несколько сторон с различным отношением к силам вторжения. Насилие, прекращение которого может быть непосредственной целью интервенции, будет, по-видимому, хаотичным. Хотя будет использоваться много легкого стрелкового оружия, во многих случаях противоборствующие стороны смогут применять бронетехнику и артиллерию, а в некоторых случаях даже тактическую авиацию в ограниченных масштабах. У них практически не будет современных систем оружия и очень мало оружия, основанного на технологиях 90-х годов. Системы управления и связи "врага" будут очень примитивными и ненадежными. Но могут быть случаи, когда грамотное использование сложных компьютерных технологий сможет нанести ущерб информационным системам союзных сил. Центральный вопрос — о характере "врага". В обстановке внутренних беспорядков бывает трудно определить, кто друг, а кто — враг, и этнические, лингвистические и культурные особенности не всегда позволят определиться в этом вопросе. В целом, население регионов-целей будет со сравнительно хорошим образованием (хотя и без знания иностранных языков), преимущественно городское, привычное к тяготам жизни и способное использовать устаревшее оборудование, которое западные пользователи сочли бы металлоломом.

Преобладающие культурные традиции, а также демографическая структура населения делают мало вероятным, что сколько-нибудь значительная часть бойцов сопротивления будет представлена малолетними солдатами. В них, скорее всего, будет высока доля мужчин с военной подготовкой и даже с опытом участия в боевых действиях. Некоторые группы будут иметь высокую мотивацию для борьбы против "иностранного вторжения" и возможно будут продолжать сопротивление даже в безвыходных условиях. Одной из ключевых проблем возможного театра военных действий будет транспорт. Дело не в самой территории (нет джунглей, высоких гор и пустынь). Проблема в необходимости покрывать большие дистанции от "точки вступления" в условиях плохо развитой системы транспорта и связи. "Враг" будет иметь преимущество, поскольку хорошо знаком с территорией и сможет наносить удары по линиям сообщений, в частности, с энергичным использованием мин. Местные источники снабжения могут быть очень ограниченными. Даже качество питьевой воды может оказаться ниже установленных стандартов. В то время, как химическое и биологическое оружие, скорее всего, не будет использовано (хотя это не может быть полностью исключено). Во многих случаях разрушение промышленных объектов может привести к опасному загрязнению окружающей среды. Ядерное оружие и материалы могут присутствовать во многих потенциальных конфликтах и во многих из них они могут представлять самую большую угрозу…".

"…Сталкиваясь с опасностью утраты контроля над некоторыми регионами на периферии страны, российское правительство вряд ли будет просить вмешательства Запада. Но весьма вероятно, что оно и не будет противиться такой интервенции. Это создаст "серую зону" возможного кризиса, когда часть подразделений российской армии повернет оружие против "сил вторжения", часть останется нейтральной или даже окажет поддержку...".