Газета Завтра 470 (48 2002) - [31]

Отвлечемся на минуту и заметим, что в этой ситуации глупее всего выглядели обвинения Чавеса в диктаторских замашках, которые немедленно посыпались на него со стороны оппозиции и "мирового сообщества" в лице сами знаете кого. Сколько раз Чавеса ставили в один ряд с Ким Чен Иром и Саддамом, а Венесуэлу причисляли к "странам-изгоям"! Но неужели диктатор-латиноамериканец потерпел бы главного врага в лице мэра столицы и двух генералов-предателей в своем окружении? Неужели настоящий диктатор поступил бы так, как Чавес: помиловал всех апрельских заговорщиков и даже оставил некоторых из них на своих постах? И разве позволил бы Чавес-тиран в таких форс-мажорных условиях и дальше проводить оппозиционерам свои демонстрации с единственным к ним требованием — "не препятствовать уличному движению"?

Обстоятельства действительно были критическими, поскольку ноябрьскому противостоянию в Венесуэле предшествовали три октябрьских события и одно ноябрьское. Шестого числа был раскрыт заговор против президента во главе с бывшим министром иностранных дел страны Энрике Техерой Парисом. 19-го едва не произошло покушение на Чавеса: спасли его умелые действия его летчиков, успевших посадить президентский самолет на нужную военную базу. И, как реакция на это — грандиозная пропрезидентская забастовка 21-го октября, заставившая оппозицию в страхе затаиться.

Кто-то может посмеяться над частотой заговоров против президента, но венесуэльцы относятся к этому более чем серьезно. Это Латинская Америка, здесь разбираются в заговорах, и фальшивый комплот здесь "не прокатит". Так что диктатором в таких обстоятельствах, тщательно режиссируемых "Большим северным соседом", быть сам бог велит.

И все же самое важное, начиная с апреля, венесуэльское событие, которое и стало основной причиной всплеска оппозиционной активности, произошло 6 ноября. В этот день в Каракасе Чавес объявил об открытии новых "гигантских нефтяных месторождений" в районе озера Маракайбо в штате Сулиа. По словам Чавеса, там содержится более 500 млн. баррелей высококачественной нефти-сырца. С заявками на участие в реализации данного проекта уже обратилось семь иностранных нефтяных корпораций. Более того, в дельте реки Ориноко на площади 27 тыс. кв. км содержится, по словам Чавеса, не менее 3 трлн. кубометров природного газа. Вдобавок ко всему, в следующем году страна помимо нынешних 103 вышек пустит в строй еще 37, чтобы добывать по 3 млн. баррелей в день. Все вместе способно принести казне государства громадные доходы — при условии, не упомянутом Чавесом, но всем хорошо известном: если он останется у власти.

Чавес — кость в горле США. Чавес — лидер, восставший против нового мирового порядка или, по крайней мере, не желающий сдаваться без боя. "Штатам нужна нефть? Так пусть платят — столько, сколько скажем мы!" — вот позиция сегодняшней Венесуэлы, второго экспортера в США и пятого — во всем мире. Боливарианская республика Венесуэла, в которой народ и президент стоят друг за друга горой, держится на плаву только потому, что не желает ложиться под США. Чавес не распродает нефтяную монополию, Чавес держит заоблачные цены на черное золото, Чавес диктует политику ОПЕКу, спасает экономику российскую, разоряя американскую. Каждый день его власти — шаг к крушению США. Вот причина всех путчей и компрадорских бунтов, сколько их было и еще будет.

Не ясно, сколько Чавес выдержит. Может статься, что на референдуме-2003 он проиграет, уйдет в отставку и улетит, по словам Фиделя, на "лучшем и самом быстром самолете" на Кубу, к "героическому народу, который его ждет". Может быть, его найдет пуля предателя, или президентский самолет потерпит крушение где-нибудь в джунглях Ориноко. Одно можно сказать точно: пока Чавес — президент Венесуэлы, еще ничего до конца не ясно в этом мире.

ПОБЕДИТЕЛЬ ОГНЯ

Владимир Бондаренко

25 ноября 2002 0

48(471)

Date: 26-11-2002

Author: Владимир Бондаренко

ПОБЕДИТЕЛЬ ОГНЯ

Станислав Куняев всегда идет и в жизни, и в литературе — своим путем. Иногда это утоптанный, хоженный-перехоженный большак, и он идет со всеми, в колонне, то возглавляя ее, то отставая и осознанно замыкая ряды. Иногда это извилистая тропинка в глуши леса, едва заметная, но чутко улавливаемая знатоками леса и опытными первопроходцами. Иногда это и на самом деле нехоженая целина, бурелом, в который и углубляться опасно одинокому человеку, даже если он бывалый боец и умеет отвечать ударом на удар. И сворачивает с большака в лесные дебри, с асфальта шоссе на едва заметную тропку Станислав Куняев всегда сам, повинуясь лишь внутреннему чувству поэта.

Пишу не чью-нибудь судьбу,

Свою от точки и до точки,

Пускай я буду в каждой строчке

Подвластен вашему суду…

У него и в жизни, и в поэзии всё выстрадано, все пережито. Всё пройдено. Недаром "путь" — одно из корневых слов его поэзии. Путь — это тайга и горы, Тянь-Шань и Тайшет, реки Мегра и Северная Двина, это его родная Калуга и Саров, Охотское море и Балтика… Путь — это версты лет и вехи исторических событий. Это полет Гагарина в космос и баррикады 1993 года. Это тихая лирика и ораторская интонация, молитвенное погружение в крещенскую воду русской истории и бунтарский призыв к вечному сопротивлению. И всегда — среди людей, среди их печалей и трагедий…