Газета Завтра 458 (36 2002) - [8]

Мы должны вывести всех из состояния равнодушия.

А.П. Да, если будет конгресс, а потом немота, то мы опять будем повторять наши манифестальные отжившие формы пышного, одноразового действия, как цветок, который расцветает и опадает.

Я импровизирую... Вот сейчас идут губернаторские выборы. Глазьев борется в Красноярске. Это же прекрасная площадка. Схлестнулись интересы олигархов, западных монополий, администрации президента, патриотов, сибиряков, бандитов. Я бы уже сейчас собрал группу наших ведущих политиков, включил бы туда в первую очередь тебя и себя, прости за нескромность, и эту группу возглавил бы наш друг Зюганов, который бы аранжировал себя, наконец, Ивашовым, Кондратенко, Стародубцевым. И чтобы в эту группу вошел, как я его называю, исламский фундаменталист Гейдар Джемаль, который на наших красных митингах кричал: “Да здравствует коммунизм!” и “Аллах акбар!” одновременно. И мы со всей этой когортой присоединились бы к Глазьеву, присоединились к нашим красноярским коммунистам, и там начали бы этот конгресс.

Удивительный парадокс, ты правильно сказал: народ умирает, народ чувствует, что над ним совершается казнь, но это не публичная казнь, его не расстреливают из пулемета, в упор, как при нашествиях и побоищах. Это особая рафинированная казнь, не связанная с прямым пролитием крови. Человек реагирует на красное, на кровь, но он не реагирует на увеличивающиеся тихие русские кладбища.

Парадокс еще и в том, что наша страна остается левой, как и в 90-м году, как и в 65-м году. И сегодняшние реалии все более и более возвращают общественное сознание к левым формам национального проявления. Потому что сегодня русский патриотизм, если угодно, он левый, связан с экономическим геноцидом, который ведут против русского народа. Как это так получается, что при левой стране, имея левую партию и левое ориентированное патриотическое движение, мы не можем соединить эти два плутониевых полушария, чтобы рвануло 75-процентами голосов.

Это таинственная, загадочная вещь в том числе и потому, считаю я, что нет инфрастуктуры прессы, нет конгресса, о котором мы с тобой говорим. Наши лидеры вяло формулируют русскую проблему. Ее нельзя формулировать бюрократическими резолюциями, ее нужно формулировать языком Достоевского, проповедью Гермогена и владыки Иоанна, нужны пророческие слова. Не пустяки совершаются, уничтожаются русские деревни, уходит в океан огромная русская Атлантида. Нужно вопить! А я вижу, как вяло, слабо народ реагирует на свою смерть. Пришли шахтеры, начинают бить касками. Постучали немножко, посмеялись с Жириновским и исчезли. Эти бесконечные пикеты несчастных учителей и врачей, которые выходят с надписями на животах: “Голодный учитель — позор России” или “Здоровье нации — в зарплате “скорой помощи”. Но не видно лозунгов: “Губителей России — долой!”, “Русские — вперед!” Потому что все формы радикального сопротивления подавляются жестоко, лимоновцев гнобят в тюрьмах. Скинхедов объявляют фашистами, кидают в черные воронки, отсылают на передовую, лишь бы не мозолили глаза в Москве. Или те же акаэмовцы, эрвэсэнщики. Это наши братья. До сих пор мы мощно не вступились за этих людей. Почему не развернуто сопротивление? Почему на приватных началах мне нужно ездить на защиту Лимонова? Вот это меня удивляет. Вот это и есть застой, вот это и есть заскорузлость, которая накопилась на определенной части патриотического истеблишмента. Как ее содрать?

В.Ч. Предположим, сформируем бригаду, чтобы она поехала в помощь Глазьеву и вздыбила там русский вопрос. Но я не уверен, что она поедет с основательным багажом, что в багаже будет большая русская правда, широкая аргументация. Мы даже не имеем базы данных, ее надо создать. Эту аргументацию нужно освоить, она есть, она даже нашими противниками каждый день вбрасывается — послушать только какого-нибудь Сатарова, который еще вчера был у Ельцина поводырем, а сегодня рассказывает про дикую коррумпированность всего чиновничества. Рассыпана мозаика фактов по русскому вопросу, надо магнитом собирать к центру и довооружать наших пропагандистов.

Непрерывный Русский конгресс — идея хорошая. Он действительно будет идти через все формы: через выборы, через патриотические праздники, через скорбные проводы, через последний школьный звонок и актовую лекцию. Он должен быть снабжен каскадом сильных лозунгов, совершенно конкретных, простых, и, быть может, главным из них должен быть лозунг: “Русские — вперед!” Но за этим должна быть большая организующая страсть; без нее все будет вялым самотеком, опять — булкой, растущей на дереве. Мы видим, как наши противники организуют акции, даже заведомо фальшивые. Они их красочно оформляют, обставляют атрибутами, приплясами, вовлекают актеров и вероломно воздействуют на психику людей. А у нас в руках самое главное оружие — убийственная правда, и мы не можем ею распорядиться.

А.П. Застой, о котором мы говорим, и есть самая большая опасность. Он же должен быть и побудительным началом для следующего рывка. Было бы абсолютно неверным обвинять в этом застое наш политический ареопаг, хотя и на них лежит большая ответственность. И на мне ответственность. И на тебе. Мы такие же усталые люди, которые вступили в эту схватку в середине 80-х годов, поставили себя в оппозицию к Горбачеву, к Кремлю. Маховики власти все эти 12-15 лет мочалили нас, мы отступали. И это, конечно, утомило и лидеров, и аппарат, и колонны. Тяжело переносить отсутствие реальных побед и достижений.