Газета Завтра 457 (35 2002) - [40]

И.Т. В середине 90-х, на мой взгляд, более актуального проекта в нашей музыке вообще не было. Если бы он удался, то, думаю, вся судьба российской альтернативной сцены могла иначе повернуться. Но не было тогда структуры в стране, которая могла продвигать подобного рода проекты. И сейчас ее нет.

Корр. А что это за структура должна быть? Какая-то независимая фирма, наподобие челентановского "Клана"?

И.Т. Думаю, такая контора просуществовала бы недолго. Пришли бы товарищи из органов, и пришлось бы, чтобы выжить, переключиться на выпуск мумитроллеподобных идиотов.

Корр. "Зазеркалье" без какой-либо раскрутки смогло стать в определенной среде культовой командой. До сих пор старые альбомы группы "Солдатская совесть", "Все золото мира", где-нибудь на Горбушке идут на "ура".

И.Т. Тексты Олега — уникальны. Одновременно выражение вселенской скорби и черного юмора. "Зазеркалье" однозначно входит в пятерку всего лучшего, что происходило в так называемом русском роке. В октябре-ноябре мы выпускаем сборник лучших песен группы, и люди смогут сравнить то, что было десять лет назад, с сегодняшним состоянием умов. С уровнем сегодняшнего "рока". Чтобы понять, что происходит страшный регресс.

О.Г. Кто-то написал про меня еще давно: "параноидальная поэзия Олега Гапонова". На деле мы взяли за основу язык простых людей. В нас было много трэш-эстетики. И конкретика текста , где могла быть и ненормативная лексика как у панк-групп того периода, конкретика событий, конкретика идей там от и до присутствует. Там нет туманности и абстракционизма. Впрочем за здоровым пафосом, доминантой простых человеческих ценностей можно усмотреть какую-то, не так уж это и страшно, психоделическую подоплеку. Просто это другой взгляд на поэзию, на возможность донести те идеи, которые я хотел донести. Я не стал брать традиции символистов, еще чьи-то. Я использовал то, что слышал на улице. Если говорить не про стилистику, а про идейно-художественное направление, то "Зазеркалье", "Че Данс" и "Фигуру" можно отнести к романтизму. Это всегда серьезное сомнение, борьба, трагедия, героизм.

И.Т. Но у романтиков ХIХ века было много пессимизма. У Олега же, наоборот,— пафос заряжающий. Муссолини в свое время говорил, что его движение выступает решительной антитезой ко всему кругу идей 1789 года. Мы недавно подумали, что именно романтизм был первым течением, ставшим опять-таки антитезой идеям Французской революции.

Корр. За последнее время ваше мировоззрение не изменилось?

И.Т. Я всегда был против системы, но сейчас вижу, что тех, кто против, много, но с ними у меня мало общего. У меня нет другого выхода — только формировать какое-то свое поле деятельности, объединять тех людей, кто настроен радикально против, но в то же время не бежит за антиглобалистами, маменькиными сынками из буржуйских семей, которые кидаются в полицейских дерьмом и считают, что это круто. Они прекрасно знают, что их ждет спокойное обеспеченное будущее. В самом худшем случае — комфортабельная элитная психушка, в лучшем — место в президентском совете.

Единственный сейчас достойный путь для критически мыслящего человека, который не хочет становиться маргиналом или отшельником,— стать консерватором. Сегодня быть консерватором в тысячу раз радикальнее чем кем бы то ни было. Радикализм хорошо расфасованный, пронумерованный, со штрих-кодами, продается великолепно. Портреты Че Гевары стали символами вселенской пошлости. Такой "радикальный" образ мышления. всячески кастрированный, препарированый,— проповедуют МТV и прочие чуждые нам СМИ.

Вот передо мной лежат две книжки, Курт Воннегут и Сорокин. Честно признаюсь, Сорокина не читал ни одной строчки и не хочу. Для меня он — символ той части аудитории, которую я не очень люблю. А Воннегута я прочитал всего и буду перечитывать не раз. Человек пронес идеалы через всю жизнь, не предал детства. Марк Твен — такая же величина… Лев Николаевич Толстой. На них я ориентируюсь. Мой иконостас не изменился за последние десять лет. Как я ценил Челентано, так и продолжаю. Как преклонялся перед "Песнярами", так и сейчас. Да и идейные враги не сильно изменились. Как мне не нравился господин Гайдар-младший, так и не нравится. А если бы одну известную либеральную даму не грохнули несколько лет назад наемные убийцы — это мог бы сделать я. Потому что однажды я слышал ее выступление по радио перед молодежью, где она доказывала, что сейчас гораздо лучше, потому как все могут, подобно ее племяннику, диджействовать и получать большие бабки.

Корр. Это все справедливая критика. Есть ли какая-то позитивная программа?

И.Т. В любом поколении во все времена есть часть, наверное около 10 процентов, которая настаивает на своей уникальности, придумывает свою эсхатологию, свои мифологемы и живет в ожидании конца света, в ожидании каких-то революционных событий, пытается их провоцировать. Пытается мир радикально переустроить. И какая-то часть того же поколения соответственно наоборот выполняет охранительную функцию. Мы оказались в уникальной ситуации. Мы — единственное поколение, которое может с полным правом утверждать, что золотой век действительно был в прошлом. Для наших родителей золотой век должен был наступить после восьмидесятого года, как в свое время пообещал Хрущев. Либо в какой-то отдаленной перспективе, в будущем. Мы сейчас можем сравнить то что было, в Советском Союзе, со всеми его негативными аспектами, и то, что есть сейчас со всеми его позитивными аспектами. Сравнение явно не в пользу современности. Тогда и деревья были большими, и солнце светило ярче. Сейчас эту позицию необходимо озвучить.