Газета Завтра 447 (25 2002) - [13]

С приходом в Кремль Путина изменилась несколько риторика высшей власти, но не политика. Все, что ныне делает президент и правительство РФ, подчеркнем, все целиком и полностью, как и раньше, отвечает интересам Запада и идет вразрез с нашими национальными интересами. Президент у нас новый — внутренняя и внешняя политика старая. Прибыли с самых доходных кусков российской собственности как уплывали за границу, так и уплывают. Серьезных инвестиций в нашу экономику как не было, так и нет.

За десятилетнее угодничество ему Запад признал Россию страной с рыночной экономикой и обещает принять ее во Всемирную торговую организацию. Выиграем ли мы что-то от статуса рыночной страны и членства в ВТО — бабушка надвое сказала. Но то и другое накладывает на Россию обязательство неуклонно следовать глобальному диктату. Добровольное исполнение установок Запада ввергло нашу экономику в глубокий кризис, а их исполнение обязательное не приведет ли ее к полному краху?

Стремление любой ценой заслужить милость Запада таит в себе угрозу не только экономике России, но и гражданскому миру в стране. В западной цивилизации провозглашен приоритет личности перед обществом и государством. Она давно на том стоит, и это для нее нормально, потому что в странах Запада сильные госинстанции бдительно следят за балансом интересов разных социальных слоев и национальных групп. Нарушается баланс — перекос немедленно исправляется и, стало быть, права личности одной профессии или национальности не могут быть попраны другой личностью.

Российская власть и де-юре, и де-факто так же присягнула приоритету личности. Присягнула, не имея ни сильного эффективного государства американского или европейского образца, ни разветвленной, как на Западе, сети гражданских организаций, которые обеспечивают защиту отдельной личности. В результате в нашем обществе возник дисбаланс интересов в социальной сфере — одни незаслуженно богатели, другие безвинно нищали — и в сфере национальной. Небывалое прежде материальное неравенство граждан пока не оборачивается поджогами роскошных офисов и загородных дворцов толстосумов, созданная же властью проблема в отношениях между народами уже вовсю дает о себе знать в самых острых формах.

На территории нынешней Российской Федерации межнациональные конфликты в полном смысле слова не случались ни в царское, ни в советское время. Еврейские погромы в конце Х1Х-начале ХХ веков вспыхивали только в черте оседлости — в городах и местечках суверенных теперь республик: в Молдове, на Украине и в Беларуси. Национальных распрей в пределах современной России никогда не было потому, что на то не было объективных причин. Не было до распада советской империи и провозглашении в РФ демократии.

Оглянемся на десять лет назад. Застарелый территориальный спор между осетинами и ингушами в 1992-м перерастает в настоящую войну. Коренное население Чечни развязывает, по сути, вооруженный террор против русских — и 300 тысяч из них становятся беженцами. Власти Татарстана, Якутии, Башкирии принимают республиканские законы, противоречащие законам федеральным, и где явно, где косвенно дают понять — у титульных народов республик есть особые преимущества перед всеми остальными. Так на национально безоблачном российском небе появляются искусственно созданные грозовые тучи. Созданные именно искусственно.

Отцы-основатели демократии в России настолько жаждали понравиться певцам демократических свобод на Западе, что решили каждой национальной республике дать столько суверенитета, сколько она может проглотить. В ведущих западных странах, как известно, принято особо печься о соблюдении прав нацменьшинств во всем мире; и новые российские правители, дабы выглядеть святее Папы Римского, возвели в абсолют приоритет отдельной нации перед общим для всех наций государством. Приоритет сей вопреки традиционным устоям жизни в России восторжествовал и породил абсурд. Чечня, проглотив максимум суверенитета, стала совершенно независима от Федерального центра, но Россию от себя не освободила. Вооруженные чеченские банды вели разбой по всему Кавказу, из Чечни в российские города шел поток наркотиков, фальшивых денег и оружия, в чеченских же городах и аулах, куда не могла ступить нога никаких правоохранительных органов России, укрывались преступники со всей страны и чувствовали себя там в полной безопасности. Остальные национальные республики о полной независимости не заявили, но указуя на пример Чечни(мы тоже так могем), выторговали себе договора о разграничении полномочий с Федеральным центром и получили возможность не платить в полной мере налоги в госбюджет и пользоваться особыми правами во внешнеэкономической деятельности.

С середины 90-х Россия уверенно шла к распаду. Но у правителей в Кремле сработал инстинкт самосохранения. Под визги ревнителей национально-демократических ценностей они провели две войны с Чечней и ликвидировали разбойничье гнездо. Реформа Совета Федерации и введение института полпредов президента РФ убавили сепаратистский пыл у лидеров республик. Республиканские законодательства приведены в соответствие с федеральным. Таким образом, верховная власть России, по сути, отказалась от принципа приоритета наций в государственном устройстве. Один вопиющий абсурд в российской национальной политике приказал долго жить, второй подобный же — здравствует по-прежнему. А именно: приоритет личности любой национальности перед российским обществом и государством вне зависимости от гражданства.