Газета Завтра 444 (22 2002) - [24]

Я получил задание: узаконить принадлежность нам земельного участка, на котором расположены "царские конюшни". Перелопатив все архивы, я нашел зацепку, что в 1926 году это здание было национализировано ГПУ. Для него это оказалось достаточным. Он подключил депутатов, городские власти, банк, строительную компанию, выработал условия договора и схему распределения квартир: половина — на коммерческую продажу, четверть — продажа по себестоимости, оставшаяся четверть — выделить бесплатно за счет продажи элитных квартир. Заложили сразу три 14-этажных дома. При нем получили квартиры 56 семей. И не только семей.

В.В. Прядко, военный строитель.

— При этом Управление контрразведки не потратило ни копейки бюджетных денег. У нас было много молодых сотрудников, он не забыл и про них: один из этажей предложил отдать под квартиры гостинничного типа — для неженатых офицеров, мичманов, прапорщиков. Я было сказал, что нам это экономически невыгодно, да и нет денег на проектно-изыскательские работы, но он ответил: "Нет! Строить будем именно так". И разыскал ведь!..

О.И. П-ов.

— Надо сказать, что успехи в строительстве у него совпали с успехами в службе. На границе с КНДР наши сотрудники сумели взять с поличным торговцев героином: 87 килограммов чистой отравы — самая крупная партия по тем временам! Сделали элементарную подставу и взяли контрабандистов с поличным.

Тогда же, пожалуй, впервые контр-адмирал Угрюмов появился на телеэкранах, его имя "засветили" печатные СМИ, когда он дал интервью по делу арестованного сотрудника газеты "Боевая вахта" Григория Пасько.

П.А. Евдокимов, военный журналист.

— Герман Алексеевич прекрасно понимал, что дело будет скандальным, что времена СССР канули в лету, ситуация в стране иная, что отдирижированная пресса обрушится на него — "душителя свободы слова". Так и получилось: на защиту "эколога" в погонах были мобилизованы крупные силы западных правозащитников, записных наших, подключены пресса, радио, ТВ. Суд, однако, подтвердил правоту Угрюмова.

Н.А. Медведев.

— Я столько проработал рядом с Германом Алексеевичем, что твердо знаю: если бы не было реальных материалов, а лишь неясные зацепки — он никогда бы не дал делу хода, А дальше я рассуждаю как оперативник и приглашаю читателей мысленно проследовать за мной. Для того, чтобы заявить, связан ли человек с иностранной разведкой или нет, мне нужны данные, что этот человек встречался о представителями иностранной спецслужбы с соблюдением мер конспирации. Коль это было, то делаем вывод: стало быть, в такой встрече присутствует некий умысел. Если умысел есть, то речь однозначно идет о шпионаже. Иначе зачем честному журналисту конспирировать встречу? Ну а уж коль за "открытую информацию", переданную в условиях конспирации представителю иностранной спецслужбы, человек получает деньги, то тут не о чем разговаривать, кроме как о том, какова степень ущерба нанесена стране передачей этой "открытой" информации.

В 1998 году Герман Алексеевич был переведен в Москву и на следующий год возглавил Департамент по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом. Понятно, что главным объектом для него стала Чечня. Угрюмов лично отвечал за работу спецслужб в кавказском регионе. В его оперативном подчинении находился Центр специального назначения ФСБ, в который на правах управлений входят знаменитые группы "Альфа" и "Вымпел".

А. Ладанюк, офицер ФСБ.

— Его неповторимость в разработке операций приводила в бешенство чеченских боевиков. Для разработки операций он выезжал в самые отдаленные районы Чечни, находящиеся под контролем бандгрупп. Ребята из "Альфы" и "Вымпела" поражались его мужеству и готовы были лететь или ехать с ним куда угодно. Мы неоднократно фиксировали радиоперехваты вроде этого: "Э, слюшай, что у вас там дэлается! Куда вы смотрите, если вчера у вас под носом крутился этот толстый адмирал? Почему не замочили? Разъезжает, наглец, по Чечне, как у себя дома!.." Были указания от разных полевых командиров чеченскому спецназу: взять "толстого адмирала" в заложники, на худой конец — пристрелить или взорвать. Наша служба всякий раз предотвращала покушения на него. За голову Германа Алексеевича была обещала огромная сумма в американской валюте.

Имя его в полную мощь прозвучало, когда во всех СМИ прошла информация о захвате Салмана Радуева, которого в результате операции, разработанной Угрюмовым, взяли без единого звука в доме у любовницы. "Главное, что он успел сделать в Чечне, — это сорвать амбициозные планы террористов по захвату городов, проведению контрнаступлений в широкомасштабных диверсий. Это ведь при нем была здорово "почищены" полевые командиры среднего звена", — сказал уже после смерти адмирала заместитель полпреда России в Южном округе Николай Бритвин.

Из Чечни Герман Алексеевич практически не вылезал: домой прилетал на пару дней и отправлялся обратно. Солнечным днем 31 мая он вышел из вагончика, потирая ладонью левую сторону груди, присел на стул у входа и вдруг, тихо охнув, стал падать. Находящийся рядом офицер успел подхватить его. Адмирала уложили на землю, едва ли не в ту же минуту рядом о ним уже был врач из группы "А", который сделал прямой укол кардиамина в сердце. Подбежали другие доктора, и пока они пытались вернуть Героя к жизни, у адмиральского вагончика на коленях стоял боевой офицер, прошедший не одну "горячую точку" и повидавший немало смертей, и, плача, громко молился: “Господи Боже мой, если ты только есть, оставь его живым! Господи, оставь его живым! Не дай ему умереть, Господи!”