Газета Завтра 432 (10 2002) - [14]

Евгений НЕФЕДОВ

ЧЕЧЕНСКОЕ КОЛЕСО

Александр Михайлов

4 марта 2002 4 0

10(433)

Date: 5-03-2002

Author: Александр Михайлов

ЧЕЧЕНСКОЕ КОЛЕСО(Отрывки из новой книги)

Опыт, что дан нам двумя чеченскими войнами, полнится все больше устными воспоминаниями за горькой рюмкой, реже — оперативной газетной публицистикой, и в лучшем случае — художественными романами, пытающимися осмыслить произошедшее с философских высот.

Редко встретишь обширные документальные свидетельства, основанные на приказах, статистике, листовках, написанные непосредственным участником анти-террористической операции в Чечне.

Поэтому необычайно ценной для русского военного опыта является недавно вышедшая в свет книга реального генерала ФСБ Александра Михайлова "Чеченское колесо", которая интересна не только живым свидетельством высокопоставленного контрразведчика, но и обилием фактологического материала, вскрывающего истинную подоплеку первой чеченской войны.

Отрывок из этой книги мы и приводим ниже.

К середине 1994 года о Чечне вспомнили. События в этом национально-территориальном образовании все больше раздражали Кремль. И если в 1992-93 годах еще удавалось этого не замечать, то к июлю 1994 года кризис в Чечне назрел.

Опьянение августовской, а затем и октябрьской победой прошло. И на фоне этой пирровой победы, осознание которой пришло позже, неуважение Москвы, ее "всенародноизбранного" выглядело оскорблением.

Люди, получившие практически неограниченные полномочия в России, с удивлением обнаружили, что власть — это не спортивное состязание, в котором на поле играют две команды непримиримых — кто кого, но и огромная ответственность перед страной. Катаклизмы, охватившие политический Олимп в 1993 году, вздыбили страну.

Ельцин, верный себе, избрал нового врага — Верховный Совет. Без врагов он жить не мог и не умел. Лидеры Верховного Совета, также не испытывающие трепета по отношению к "всенародноизбранному", то ли осознали опасность пребывания у власти человека с гипертрофированными амбициями, то ли искренне решили поправить дела в нашем катящемся в пропасть королевстве, вошли в лабиринт неразрешимых противоречий с президентом. Символично, что лидером этого противостояния стал чеченец Руслан Хасбулатов.

Когда-нибудь психологи изучат этот феномен. Человек — демократических взглядов, верный ельцинист, обласканный и выдвинутый на высший пост, — уходит в непримиримую оппозицию. Или делал вид. По отношению к Ельцину он желчен, ироничен, зол. Часто груб и бестактен. Пробежавшая между ними кошка была явно коммунистических кровей. Фракция КПРФ умело использовала Руслана Имрановича в своей борьбе с Ельциным. Кто-то умело дергал за веревочки спикера, который выдавал замысловатые пируэты, бесившие обитателей Кремля.

Султан Яшуркаев видит в этом проявление чеченской психологии: "Руслан Имранович Хасбулатов, может быть, и карьеру испортил из-за этого своего "чеченизма". Что приемлемо в одной языковой культуре, не всегда хорошо звучит в другой. Чеченец может спокойно сказать: "Шел Баран, огромный, как Вселенная". Самоирония у нас развита, можно сказать, до предела и равна только самомнению. Приходит Ельцин к Богу: "Что мне, Господи, делать? Чеченцы не дают покоя — отделиться от меня хотят". А Господь ему: "Что там от тебя — они и от меня уже отделились".

Фактор "чеченизма"? Ниже мы остановимся на психологии другого чеченца — Джохара Дудаева. Пока же заметим, что калька скрытого манипулирования Хасбулатовым была бы вполне приемлема и к нему. Для этого надо было иметь хотя бы одну не отягощенную стереотипами "старшего брата".

Все разрешилось кроваво и позорно. На виду у всего мира танки расстреляли свой Парламент.

Отношение в обществе к нему было сложным, скорее негативным. Но никто не мог допустить, что в мирное время, в конце ХХ века возможны такие изуверские решения политических конфликтов.

Эйфория предстоящего сражения заложила уши. Это было особенно опасно потому, что подвалы "Белого дома" ломились от оружия. После августа 1991 года, по указанию самого Ельцина, там был создан целый арсенал современного вооружения. Проходя по коридорам, на каждом шагу можно было видеть весьма сомнительные личности с мутными блуждающими глазами.

Все было, как в августе, — истерия, ажиотаж… И хотя большинство искренне стремилось защитить свой Верховный Совет, агрессивно настроенные лица могли втянуть их в очень опасную игру.

4 октября 1993 года стало днем национального позора России. Об этом говорили вслух, не обращая внимания на чины и звания лиц к нему причастных.

Объясняя свое решение, Ельцин утверждал, что иной возможности урегулировать конфликт не было. Опозоренные своей политикой демократы тоже.

Ельцин не был бы Ельциным, если бы не усваивал уроки прошлого. Он прекрасно понимал и помнил, что толпа у "Белого дома" в августе 1991 года была всего лишь массовкой. Слишком серьезная сила ей противостояла. Еще в силе был КГБ, еще решительна была армия, еще профессионален МВД.

Да, определенные брожения в среде силовиков в тот период шли, но инстинкт дисциплины, верность долгу и присяге (читай исполнению приказа) не были разрушены. Более того, многие ненавидели Ельцина, видя в нем зловещего демона, способного принести зло, насилие, разрушения. Прояви лидеры ГКЧП хоть чуточку решимости — и войска выполнили бы любой приказ, и вся нелепая, возбужденная от этой нелепости тусовка на баррикадах растаяла бы как дым. Что еще чуть-чуть — и его соратники, движимые чувством самосохранения, метнулись бы в стан победителей и реальной власти…