Газета Завтра 425 (03/2002) - [24]

Более того, время безжалостно, а деградация тех ресурсов, что "паразиты" захватили при разграблении Советского государства, идет нелинейно. Близится момент их обвального отказа, и инвесторы это прекрасно знают. В период такой катастрофы никакие рыночные механизмы купли-продажи не действуют, спасением может быть только мобилизационный проект, для которого общество должно сплотиться вокруг государства тоталитарного типа. Иначе — массовая гибель населения. Господа демократы доигрались, доведя Россию до этого состояния от сытого, благодушного и терпимого общества начала 80-х годов. Чем раньше "правящий класс" поймет господствующую тенденцию, тем быстрее и мягче можно будет пройти этот этап. Пока что понимания не видно, и ресурсы продолжают деградировать намного быстрее, чем созревает "непаразитический" капитализм. На заводах работают пенсионеры — а где же капиталистические "мы кузнецы, и дух наш молод"? Ведь молодой энергичный рабочий — это не менее важная фигура капитализма, чем предприниматель. Мы же видим у режима Путина в этом деле вовсе не поворот от курса Ельцина, а, напротив, ускорение этого курса, активизацию школьной реформы, вообще ставящей крест на воспроизводстве современной образованной рабочей силы.

КРАТКО НАДО ОСТАНОВИТЬСЯ И НА ПРОГНОЗЕ внешней политики России при Путине. Он является производным от главной идеи П. Соколова, согласно которой "проект Путина" означает строительство в России классического капитализма. Автор считает политику режима Ельцина логичной, "если рассматривать ее с точки зрения узкоклассовых интересов паразитической прослойки". Само это утверждение нелогично, ибо прослойка — не класс, а класс "паразитов" вообще социологии неизвестен. Политика Ельцина является логичной как раз с чисто прагматической точки зрения — как поиск равновесия между интересами различных конфликтующих социальных сил, а не только "паразитов".

На мой взгляд, П. Соколов принижает масштаб задач, которые был вынужден решать режим Ельцина, а также возможность обмануть Запад и шантажировать его с помощью державной риторики. Машина манипуляции сознанием работала в 90-е годы прежде всего против населения России, а не против Запада. Трудно согласиться и с тем, что "реальной долгосрочной внешнеполитической стратегии у ельцинской России не существовало". Разве столь глубокое разоружение, практическая ликвидация современной армии, разгон СССР, демонтаж ВПК и разрыв со всеми реальными союзниками — не долгосрочная стратегия? Она вполне симметрична и сравнима по масштабам последствий со стратегией СССР в течение полувека.

Главной задачей в "проекте Путина" автор считает "создание благоприятных внешних условий для развития "национального капитала". Главным условием для этого якобы является принятие западной позиции и углубление экономических отношений с Западом: "Практически любой вероятный сценарий успешного экономического развития России подразумевает расширение ее связей с Западом, что означает и привязку к западной экономике".

Понятия, использованные в этой формуле, очень расплывчаты. Что означает, например, термин "привязка к западной экономике"? Китай резко расширил свои связи с Западом — но кто к кому привязан? США, например, уже дважды в течение 90-х годов пытались вести торговую войну с Китаем, и оба раза оказалось, что они при этом несли больший ущерб, чем Китай. Другое дело — Россия. Сегодня никто не скрывает, что речь идет о такой привязке, которая превращает Россию в пространство "дополняющей экономики" Запада. Это иначе называется "периферийный капитализм". Но в таком случае ни о каком классическом капитализме и развитии национального капитала не может идти и речи, периферийный капитализм — совсем иная формация, это, строго говоря, нельзя и считать капитализмом. Начиная с XVIII века Запад, "привязывая" к себе какую-либо страну, первым делом уничтожал в ней структуры местного ("национального") капитализма. Почему же сегодня вдруг будет иначе? К этому нет никаких исторических и логических предпосылок — опыт России начала ХХ века служит тому прекрасным уроком.

Другое дело, что многие частные аспекты "привязки" нового политического режима России к Западу, и прежде всего к США, которые предвидит автор, кажутся вполне вероятными. Однако для этого не требуется выводить мотивы режима из необходимости поддержать национальный капитал. Для такой привязки вполне достаточно необходимости защитить интересы все тех же "паразитических слоев" от нарастающего сопротивления российского общества. Эти движущие силы внешней политики (точнее, особых отношений с Западом) мы видели и у царского правительства в начале ХХ века, видим и сегодня у ряда стран периферийного капитализма.

Каковы же основания, предъявленные П. Соколовым для выбора предложенного им сценария из всего спектра альтернатив? Похоже, что самым сильным аргументом является аналогия с успешно развивавшимися в 60-90-е годы странами Юго-Восточной Азии. Автор пишет: "Для нового российского капитализма, выросшего на базе коррупционной ельцинской системы, будут характерны, вероятнее всего, многие типично азиатские черты, которые до недавнего времени можно было наблюдать в Южной Корее и на Тайване". Это не решает проблемы, поскольку возникает следующий вопрос: а выполняются ли минимальные критерии подобия России этим осколкам стран? Каковы основания для привлечения их в качестве аналогии? Оснований почти нет — кроме того, что это тоже страны незападной культуры.