Газета Завтра 415 (46 2001) - [11]

Они до основания потрясли Америку и американцев. Все телевизионные каналы оказались подмятыми одной картиной и одной трагедией. Наверняка практически все телевизионные экраны Америки — от центральных мегаполисов и до самых отдаленных медвежьих уголков — были включены с одними и теми же кадрами. Произведенный гигантский информационный эффект в век телекоммуникаций многократно усилил общеамериканскую боль, обусловил всеамериканский психоз, предопределил нарождение лавинообразных всепроникающих страхов, сформировал общее негодование и горе. И естественно, в течение нескольких часов сформировались на различных уровнях общественной лестницы США острейшая потребность и желание что-то сделать: отомстить, ответить на брошенный вызов, отстоять свою безопасность, и в конечном счете обеспечить возврат к прежним, столь привычным за прошедшие столетия временам "тотальной безопасности и укрытости" от мировых бурь географическими пространствами океанов и военно-экономической мощью Америки, сконцентрировавшейся столь рельефно, особенно во второй половине ХХ века. Но это время, конечно же, невозможно вернуть назад: оно кануло в Лету. Начинается новая эпоха — эпоха нового столетия, которая, в противовес тому, что утверждалось американскими "учеными и идеологами" (конец истории), будет испещрена еще более тектоническими схватками и сдвигами в развитии человеческой цивилизации. Эта цивилизация отнюдь, как оказалось, не поглощается одномерной американской социально-экономической и политико-идеологической моделью, невзирая ни на какой информационно-технологический век и всю ракетно-ядерную и финансовую мощь Америки.

Сразу стало ясно, что еще более острые противоречия охватывают мир. А глобальное противоборство отнюдь не закончено, а лишь набирает новую силу, новые обороты и получит новые измерения, несмотря на прочное превосходство Америки (хотя бы на первый, поверхностный взгляд) во всех сферах человеческой деятельности. Философия истории показала себя более мощной метафизической силой, чем однобокий детерминизм экономики и военно-стратегической силы.

Между тем, за рамками вышеприведенного общего заключения относительно движущих сил истории (а это и обуславливает сохранение многомерности и многополюсности развития человеческой цивилизации), еще трудно окончательно и исчерпывающе определить все реальные последствия произошедшего в Америке. Более того, речь идет не столько о совокупной реакции на события американского государства, политико-финансовой элиты, всего общества, наконец, экономики и финансов, сколько о том, в каком направлении пошла внутриполитическая, внутриидеологическая, наконец, экономическая и финансовая динамика после состоявшихся терактов, как изменился общий вектор движения и главное содержание актуальных процессов.

Несомненно, при оценке первого среза последствий перед нами сразу обнажилась лишь начальная реакция на разрушение стойкой и всеобъемлющей, более того — стержневой идеологической парадигмы — "крепости Америки". Ощущение многоярусной безопасности кануло в небытие.

Но при всей значимости первой непосредственной реакции Америки еще более весомые следствия стали проявляться несколько позже, спустя месяцы после трагических событий, причем формирование последствий шло по всем структурным элементам американского общества и государства. Именно в таком ключе и была сформулирована новая программа электронной паспортизации Америки, которая переворачивала основы конституционного строя США. Не случайно, что за ее выполнение взялась крупнейшая электронная корпорация “Оракул”.

Совокупно складывающиеся психообщественные реакции сами стали воздействовать на объективную реальность внутреннего и внешнего положения США. В этом смысле крупнейшим итогом в политико-идеологической плоскости оказалось разрушение одной из важнейших мировоззренческих установок американского истеблишмента и элиты о предначертанности руководящей роли США в строительстве единого мира. Эта установка укоренилась в конце ХХ столетия (после расчленения СССР и Югославии) и цементировала вседозволенность США "руководить глобальным функционированием планеты". При этом предполагалось, что весь окружающий мир с готовностью пойдет по указанному Вашингтоном пути на основе преимущественно финансово-экономического механизма принуждения, что должно было дополняться лишь соразмеренной угрозой силового воздействия в целях формирования всеобъемлющего “нового мирового порядка” XXI века.

После 11 сентября происходит возрождение "силового подхода" для тех же целей, прежде всего для утрамбовывания всего остального мира по собственным калькам в прокрустово ложе социально-экономической и политической глобальной модели, выстроенной по идеологическим предпочтениям Вашингтона. Другими словами, произошел срыв сценария построения "прекрасного отважного мира" XXI века по модели Хаксли, причем в части касающейся бесконфликтного перехода к этому "прекрасному завтра", в котором субъекты процесса (национальные государства и образования) безмолвно идут на отказ от традиционных укладов в единую структуру проамериканского мирового порядка по воле своих коррумпированных элит, содержащих наворованные миллиардные средства в американских банках.