Газета Завтра 409 (40 2001) - [13]

Перед этим с 1992 года Федеральная Резервная Система (ФРС) активно накачивала американскую экономику долларами. В среднем рост денежной массы составлял около 10% ежегодно, рост ВВП — не выше 4,7%, и при этом практически отсутствовала инфляция. Этот магический треугольник и являлся каркасом “нового экономического чуда”. Куда же сбрасывались долларовые “излишки”? Считалось, что на фондовый рынок, и прежде всего — в сектор “высоких технологий”, положение на котором отражает индекс NASDAQ. До 2000 года его рост шел почти по экспоненте. За один только 1999 год, например, он вырос почти в 2,5 раза, подпрыгнув с уровня 2100-2200 пунктов до 5000, а общий объем капитализации здесь составил фантастическую цифру — порядка 10 триллионов долларов.

В апреле 2000 года произошло падение индекса NASDAQ на 30-40%. Известный финансист Джордж Сорос после этого падения потерял три четверти своих активов, около 18 миллиардов долларов — впервые за 30 с лишним лет работы. Именно тогда он произнес ставшие уже сакраментальными слова: “Музыка кончилась, а они все танцуют”, имея в виду оставшихся участников рынка. Главный управляющий Сороса, Стенли Дракенмиллер, вообще сломался и вышел из игры.

Но это в целом было тогда воспринято как необходимая и здоровая коррекция сверхперегретого рынка “высокотехнологичных” акций. На максимуме индекса NASDAQ показатель цена/чистая прибыль в расчете на акцию составлял здесь в среднем около 200, для индекса NASDAQ-100 (крупнейшие фирмы) — приблизительно 400, а для акций фирмы Yachoo! — 1200. То есть в переводе на обычный язык, вложения в эти акции должны были окупиться, если ничего не случится, соответственно через 200, 400 и 1200 лет! Ясно, что никто из инвесторов таких дивидендов для себя и потомков не ждал, а вкладывал деньги в надежде на дальнейший рост стоимости этих акций и — лишь отчасти — на повышение прибыльности “виртуального” сектора экономики.

Впрочем, сходная картина наблюдалась и на менее экзотичных рынках. Если средний показатель цена/прибыль для акций 500 крупнейших корпораций США за последние 30-40 лет был равен в среднем 15, то к началу 2000 года он составлял 36, к началу 2001 — 30, и даже сейчас, судя по косвенным данным, колеблется в пределах 22-24. Но здесь все дело в том, что прибыли падают быстрее стоимости акций. Поэтому я и утверждаю, что перелом ситуации, завершение бурного роста без того переоцененных акций, случился в I квартале прошлого года. Впрочем, уже к лету ситуация практически вышла на прежние показатели, и сторонники оптимистических сценариев торжествовали — точно так же, как торжествовали они после первого “черного вторника” 1929 года.

Я специально смотрел прессу того времени. Показатели инфляции были низкими, прогнозы — прекрасными, и вовсю пропагандировалась парадигма новой безкризисной экономики. “Акции просто не могут падать”,— заявляли ведущие специалисты. Так что внешнее совпадение можно считать абсолютным.

Именно в период внешнего затишья, летом 2000 года, появились первые симптомы структурных трудностей американской экономики. В июле индекс PMI (индекс произведстенной активности) упал ниже уровня 50 единиц. Это очень показательный индекс, характеризующий будущую активность реального сектора экономики. И его падение комментировалось специалистами не просто в тревожных тонах — речь пошла о макроэкономических проблемах, о том, что импульс, заданный мировой экономике внедрением новых информационных и телекоммуникационных технологий, исчерпан, что впереди — затяжной и болезненный спад.

В пользу этого говорит также и тот факт, что курс акций принял типичный для рецессии зигзагообразный характер, так называемый “знак молнии”. То есть за резким провалом курса следует медленный, постепенный подъем, который, однако, не успевает достичь прежнего уровня, как следует новый спад. Кстати, если год назад считалось, что рецессия затронет в основном сектор “виртуальной”, высокотехнологичной экономики, то сегодня мы видим, что это кризис действительно структурный, затрагивающий и средне-, и низкотехнологичные звенья американской экономики. Так, “Boeing” сокращает 30000 рабочих мест.

“ЗАВТРА”. Считается, это связано с тем, что для воздушной атаки на здания WTC и Пентагон использовались именно самолеты “Боинг”, а объем воздушных перевозок в США неизбежно сократится.

А.К. Знаете, решение было принято буквально через несколько дней после событий 11 сентября, а следовательно, оно готовилось задолго до этого. К тому же, автомобильные корпорации США также сократили 20000 рабочих мест, и такое же двадцатитысячное сокращение персонала провел “Lucent Tecn.”, один из лидеров “виртуального” сектора.

Но падение курса акций и рост безработицы далеко не исчерпывают суть нынешних экономических трудностей США. Давайте посмотрим на рынок долговых обязательств. Он слагается из трех элементов: государственный долг, корпоративный долг и долг частных лиц, или, как его еще называют, совокупный долг домохозяйств. Здесь картина также весьма тревожная.

С госдолгом вроде бы ничего плохого пока не происходит, он с 1994 года стоит на отметке приблизительно 5,75 трлн. долл. При Клинтоне, когда бюджет был профицитным, американское правительство даже начало выкупать часть своих десятилетних бумаг, говорили даже о распространении этой практики на тридцатилетние бумаги, спорили о целесообразности такого шага, но сейчас подобной возможности нет, поскольку по состоянию на 1 сентября 2001 года дефицит госбюджета достиг 77,5 млрд. долл.