Газета Завтра 393 (24 2001) - [11]

Вместо правительственного варианта Трудового кодекса Госдуме необходимо взять за основу проект ТК группы восьми депутатов. В него есть смысл включить предложения коллективов законодательно запретить любой ввод вооруженных формирований на предприятия при "смене собственника" и ввести юридическую ответственность собственника перед трудовым коллективом — за сохранение рабочих мест, социальное обеспечение, выплату зарплаты, сохранность имущества предприятия с возвратом предприятия в собственность трудового коллектива при невыполнении собственником оговоренных условий. Санкции за задержку зарплаты, кстати говоря, очень четко прописаны в депутатском проекте ТК, равно как и вопросы отпусков, охраны труда.

Идея государственного контроля (в виде ли национализации или в какой-то сходной форме) над ведущими отраслями промышленности и транспорта — не раз использовалась и за рубежом.

Например, сразу после окончания Второй мировой войны лейбористское правительство Англии во главе с Эттли провело национализацию угольной отрасли, металлургии и железных дорог, телеграфа и радио, газовой промышленности и энергоснабжения, даже Банка Англии. Именно Эттли создал национальную службу здравоохранения, натиск на которую оказался не по силам Тэтчер в конце 80-х годов. При Эттли государственный сектор достиг в промышленности 20 %, при нем же увеличилась и зарплата рабочих, несмотря на послевоенное время.

Тогда же национализация была проведена во Францию временным правительством голлистов и левых — угольной, газовой, автомобильной отраслей, энергетики. Несмотря на частую смену правительств в конце 1940-1950 гг., Франция следовала планам "модернизации и оснащения", при которых, например, львиная доля капиталовложений в металлургию была именно из государственных средств. При смене политического строя в 1958 г. влияние государства на экономику еще более усилилось, так как президент де Голль был убежден, как он говорил, в "мировой ответственности Франции". Именно при де Голле создавались новые промышленные центры в провинции, в приморских областях, особое внимание уделялось развитию передовых наукоемких отраслей и предотвращению проникновения американского капитала во Францию. Как раз де Голль призывал отказаться от доллара как единицы международных торговых расчетов.

Конечно, в нашей стране с "долларизацией" экономики и умирающей промышленностью опыт Эттли и де Голля, при всем их историческом своеобразии, тщательно замалчивается, тем более, что и сами эти политики вызывали резкое неудовольствие американских кругов.

Мы знаем: тот тупик, в котором оказалась Россия, не есть итог ее исторического развития или нашей "неспособности" хозяйствовать, а лишь следствие искусственно создаваемых пагубных условий по рецептам МВФ и Всемирного банка.

Программа же нового министра экономического развития Г. Грефа ведет Россию еще дальше по пути ужесточения так называемых "реформ" — полная либерализация экономики, фактический отказ от участия государства в решении общенациональных задач и неприкосновенность итогов приватизации, создавшей, как известно, узкий слой олигархов. Прошедшие месяцы показали, что программа Грефа никак не сказывается на повышении крайне низкого уровня жизни, на решении трудовых споров, споров о собственности, на обеспечении продовольственной безопасности, на обновлении основных фондов. В печати все чаще обсуждается "проблема 2003 года" — износ основных производственных фондов.

Даже по данным либеральной печати ("Аргументы и факт"), среднемесячная зарплата в странах Западной Европы — членах Европейского Союза — составляет от 2050 долларов США (в Германии) до 2350 долларов США (во Франции). В России, по тем же данным, этот показатель составляет всего 300 долларов США. С последней цифрой, однако, трудно согласиться, так как подавляющее большинство трудящихся не имеет и половины названной суммы.

Если обратиться к международным данным ("Bulletin of Labour Statistics", Женева), то легко обнаружить, насколько высоки почасовые расценки в промышленности в ведущих странах Запада. Например, в США в 1997 году часовая ставка рабочего равнялась 13 долларам, в 1999 году — 13,66 долларов, в 2000 году — 14,2 доллара. В объединенной Германии в старых землях — 27 марок в час, в новых землях (прежняя ГДР и Восточный Берлин) — немногим менее 20 марок в час.

При таких заработках можно говорить и о "накопительной" пенсионной системе, которую сейчас навязывают трудящимся России с их нищенскими зарплатами. При "мировых" заработках можно говорить и о конкуренции энергетических компаний, о тарифах на транспорт. У нас же получается абсурд — "мировые цены" на энергоносители и невиданно низкие, по международных расценкам, ставки оплаты труда, в том числе и высококвалифицированных рабочих.

А пока все заверения о "поддержке отечественного товаропроизводителя" кончаются распродажей ведущих отечественных отраслей и предприятий и планом расчленения и продажи зарубежным фирмами единой энергосистемы России.

И здесь "ломовое" разрешение трудовых споров становится не просто полигоном для либерально-"новорусского" Трудового кодекса, но и способом постепенного окончательного закабаления России.