Газета Завтра 376 (7 2001) - [32]

На первый взгляд основная тема конфликта между экономистами-либералами из правительства и представителями левых сил, решительного его отвергнувших, лежит в чисто теоретической плоскости. Спор идет из-за вопроса об участии трудового коллектива в трудовых спорах между работником и предпринимателем.

Казалось бы, какие могут быть в нынешней обстановке "трудовые споры"? Прежде было принято считать, что трудовой коллектив делегирует свои права действующему на предприятии профсоюзу, который и должен отстаивать точку зрения трудящихся в споре с работодателем. Однако нынче профсоюзы практически не видны на предприятиях, чему в немалой степени способствовала политика верхушки ФНПР во главе с М.Шмаковым. За десять лет "капиталистического накопления" профбоссы так ни разу и не провели ни одной серьезной акции в защиту прав трудящихся. Поговаривают, что "сдерживающим фактором", ограничивающим активность Шмакова и компании, является вопрос о собственности бывшего ВЦПС, которая теперь перешла на баланс ФНПР и "кормит" профсоюзную верхушку.

Лишь во время обсуждения нового проекта КЗОТа, фактически выкидывающего профсоюзы с предприятий, "тред-юнионисты" заняли относительно твердую позицию, понимая, что речь идет о жизни или смерти всей их организации. Очевидно, что даже такой деятель, как Шмаков, не может дать "добро" на самоликвидацию профдвижения в России, ставшего, по мнению "феодальных" предпринимателей, отжившим свое анахронизмом.

С точки зрения РСПП (Российский Союз промышленников и предпринимателей), в котором с недавних пор активную роль стал играть Анатолий Чубайс, все конфликты между работником и работодателем должны решаться в суде. Однако в нынешних условиях, когда человека можно запросто уволить с работы с формулировкой "несоответствие занимаемой должности", выиграть дело в суде практически невозможно. Да и сложно себе представить себе работягу, отчаянно пытающегося выжить в условиях экономического геноцида, ведущего тяжбу в суде с капиталистом-миллионером, на стороне которого — дорогостоящие адвокаты и осторожные симпатии суда. Конечно, в нынешних условиях ничто не мешает предпринимателю создать и свой "карманный" профсоюз на предприятии, в котором будут сидеть "прикормленные" люди. Но, во-первых, капиталисты, привыкшие "ломать всех через колено", не хотят тратиться на такие "трансакционные издержки". А во-вторых, сама мысль о том, что на их "собственном" заводе будет вообще когда-нибудь действовать некий профсоюз, с которым надо считаться и вести какие-то переговоры, действует капиталистам на нервы.

Многие из них уже ощутили вкус неограниченной власти, привыкли считать себя "крупными промышленными феодалами", со своими армиями секьюрити, своими спецслужбами, своими мажордомами и вассалами. Однако если права трудовых коллективов при разрешении трудовых споров будут законодательно закреплены, то в перспективе "абсолютизму" собственников на их предприятиях может прийти конец. Особенно болезненные "кадровые" решения придется принимать по согласованию с профсоюзом, идти к ним "на поклон", вести какой-то аргументированный диалог. Барские замашки при этом придется отложить в сторону.

Такой вариант, безусловно, не нравится крупному капиталу, имеющему сегодня такие права, от которых их "братья по классу" в Америке и Европе отказались под нажимом рабочего движения несколько десятилетий назад. Сегодня профсоюзы — одна из основ западного общества, которое сами же либералы преподносят как "эталон цивилизации". Мощное рабочее движение является важнейшей частью политической системы европейских государств, тесно связано с левыми (коммунистическими, социалистическими и социал-демократическими) партиями. Именно благодаря их активной позиции и возможен "классовый мир", когда западный капитал не позволяет себе тотальную эксплуатацию трудящихся хотя бы в своих странах, перенося его на экономическую периферию, в страны "третьего мира". Там-то дело как раз и обстоит так, как мечтают наши доморощенные капиталисты: рабочие бесправны, везде царит палочная дисциплина, заработная плата определяется "биологическим минимумом". Впрочем, даже в так называемых "новых индустриальных странах" вроде Южной Кореи или Малайзии такие порядки давно отошли в прошлое: деловые круги этих стран, взявшие национальную промышленность под свой контроль, понимают, что извлекать прибыль путем усиления эксплуатации стратегически невыгодно, что это тормозит производство, лишает работников творческой мотивации в труде.

Другой важный вопрос — это позиция высшего менеджмента компаний, которые так же, как и простые рабочие, являются наемными работниками. К сожалению, многие высокооплачиваемые менеджеры у нас в стране не понимают, что произвол собственника может больно ударить и по ним. К примеру, недавно в столице снимали с работы директоров двух крупных заводов — Московского эндокринного завода и АО "Мосхимфармпрепараты", имевших правовой статус государственного унитарного предприятия.

Предприятия успешно работали, получали прибыль, вкладывали миллионы долларов в техническое перевооружение, однако в Министерстве экономики сочли, что негоже столь "лакомые куски" отдавать "чужим", и пытались посадить в директорские кресла своих людей. Однако за прежних руководителей вступились трудовые коллективы, которые протестовали столь бурно, что заставили приостановить решение Минпромнауки. В случае с "Мосхимфармпрепаратами" директора отстоять не удалось, однако и "варяга" рабочие на завод не пустили. В итоге вице-премьеру Клебанову пришлось лично согласовывать с трудовым коллективом кандидатуру нового директора, и руководить заводом стал тот человек, с кандидатурой которого были согласны работники. На Московском эндокринном заводе до сих пор идет судебная тяжба, и снова трудовой коллектив горой стоит за директора.