Газета Завтра 362 (45 2000) - [14]

ДОКЛАД АЛЕКСАНДРА ВЛАДИМИРОВИЧА БУЗГАЛИНА, профессора политэкономии МГУ и главного редактора журнала "Альтернативы", назывался "Будущее социализма" и состоял из ряда тезисов. А.В.Бузгалин утверждал, что на наших глазах в мире происходит рождение качественно нового, постиндустриального типа общества, наблюдается глобальный перелом, отмирание классов, государства и т.п., что, по мнению докладчика, свидетельствует о преодолении отчуждения труда и отчуждения человека от общества. Нельзя ограничиваться рамками России и забывать, что мировое развитие идет по спирали, по синусоиде, а потому линейные экстраполяции по типу "раз сегодня всё плохо, завтра будет еще хуже", как минимум, некорректны. То, что сегодня наблюдается в РФ, это продукт полураспада советского социализма в условиях глобального капитализма, первый шаг к качественно новому обществу. У России есть перспективы на будущее, потому что у нее гигантский творческий потенциал. Необходимо внести творческие начала в детские сады, школы, ВУЗы. Силы, которые ведут общество в будущее, идут не сверху, а снизу. В толще современного российского общества происходят нелинейные процессы. "Мы работаем с представителями сорока трудовых коллективов России, которые активно выступили против передела собственности, защищают свои интересы на производстве. О них нигде не пишут и не говорят, средства массовой информации замалчивают их борьбу, но работать с ними интересно", — сказал докладчик. Значительную часть своего выступления он посвятил недавним событиям в Праге, куда, по его словам, "мы смогли направить наших товарищей", в числе которых было названо имя Бориса Кагарлицкого. "Социализм умер. Да здравствует социализм!"— этот перифраз известной французской поговорки А.В.Бузгалин сделал ударной концовкой своего доклада.

Разумеется, в ходе научной конференции были высказаны и противоположные точки зрения. Стоит отметить выступление "легального антимарксиста" советских времен, как он сам себя представил, Игоря Васильевича Бестужева-Лады . Докладчик напомнил, что изобретатель термина "социализм", француз Леру (1834 г.), противопоставлял этот термин не "капитализму", а "индивидуализму". С тех пор возникло множество различных толкований "социализма", из них шесть И.В.Бестужев-Лада выделил в качестве основных, но дело не в словах, а в том, что за ними кроется. Упрощая, можно сказать, что споры ведутся вокруг двух способов зарабатывания денег обществом. При этом под "социализмом" подразумевается командная экономика, когда люди находятся в общей казарме, пусть даже со всеми удобствами, управляются и снабжаются из единого центра. А под "капитализмом" подразумевается, напротив, максимум свободы для разбойников-предпринимателей. При этом подразумевается, что те, разбогатев, поделятся своим богатством со всем обществом, предоставившим им такую свободу. У нас была командная экономика, казарменный труд и казарменная идеология. Эта казарма провалилась в соревновании с рынком, хотя нет ничего гнуснее рынка.

Ту же линию отрицания социализма как жизнеспособной системы организации общества проводил Игорь Ростиславович Шафаревич . По его убеждению, неизменному еще с конца 60-х годов, социализм не просто нежизнеспособен, но является смертельной болезнью для любого общества. Первоначальная эффективность социалистического производства достигается чрезмерной эксплуатацией и уничтожением части общества, нарастанием экономической и управленческой энтропии, а в конце концов приводит к стагнации и гибели общества, что можно наблюдать на исторических примерах от Древнего Египта вплоть до наших дней.

Еще одним критиком "реального социализма" выступил Борис Васильевич Ракитский . "Социализм — не для теперешней России",— заявил он, поскольку социализм есть общество без эксплуатации, а мера эксплуатации в нынешнем российском обществе вряд ли будет уменьшена, что открывает путь фашистским, национал-социалистическим идеологиям. 30 миллионов деклассированных люмпенов ждут нового фюрера, дуче или "отца народов", которые всегда приходит вроде бы с социалистическими идеями. Социализм есть творчество масс, а массы в нашем обществе лишены человеческого достоинства. Люди предпочитают падать в голодных обмороках, но не протестовать, не бороться за свои права, которых как бы и не существует. Сразу после революции и до середины 30-х годов ситуация была совершенно другой. Тогда люди отстаивали свои права с оружием в руках, было социальное творчество масс, были заложены предпосылки социализма. Но сталинский террор свел это творчество на нет, а ельцинские реформы лишь продолжили дело Сталина, когда государственная власть перестала даже делать вид, что защищает интересы народных масс, а занялась своими собственными проблемами.

ВО МНОГИХ ДОКЛАДАХ были высказаны нестандартные мысли, которые могут быть использованы для разработки новых политических и экономических подходов. По мнению Александра Ивановича Колганова , утверждение, что именно слабость объективных предпосылок революции предопределила печальный исход советского эксперимента, — общее место. Однако необходимо посмотреть, что происходило с этими предпосылками уже в советскую эпоху. Прогресс материально-технической базы социализма — налицо. Была проведена индустриализация страны, выросло качество рабочей силы, поднялась производительность труда. Но, тем не менее, темпы и глубина этих процессов оказались недостаточными. Так, качество рабочей силы было в СССР 80-х годов значительно ниже уровня развитых капиталистических стран, доля неквалифицированного ручного труда достигала 40% всех трудозатрат. Наблюдалась низкая индустриализация аграрного сектора и сферы услуг. Еще хуже обстояли дела с общественными отношениями. Самодеятельные объединения работников для защиты своих интересов, в первую очередь профсоюзы, резко ужали свою деятельность по сравнению с послереволюционным периодом. Экономические связи осуществлялись не через рыночные механизмы и не через свободные ассоциации производителей, а через бюрократические, внеэкономические по своему существу формы. Мобильность трудоспособного населения также обеспечивалась не добровольными, а принудительными мерами. Попытка реализовать систему национального счетоводства через государственные банки столкнулась с отсутствием реальных товарно-денежных отношений и собственно денег. В результате СССР 80-х годов был дальше от социализма, чем СССР периода НЭПа. Это и привело к "перестроечному" кризису. Однако в результате "курса реформ" вместо демократии мы получили формальные атрибуты буржуазного парламентаризма, вместо кооперации — мелкий частный бизнес. Этот архаический и паразитарный капитализм отбросил нашу страну далеко назад, особенно в самых современных областях производства. Положение усугубляется еще и тем, что формирование рабочего класса в СССР протекало в совершенно иных исторических условиях, чем на Западе, в условиях "классического" капитализма. В Советском Союзе практически не было конкуренции наемной рабочей силы и, соответственно, нет порождаемого такой конкуренцией классового самосознания. Наши рабочие по-прежнему воспринимают государство как конечного работодателя и гаранта их социальных прав, хотя нынешние власти усиленно отказываются и от того, и от другого. Поэтому ближайших перспектив у социализма в нашей стране нет. Но крот истории продолжает рыть. Крупное машинное производство — основа капиталистического строя, уходит в прошлое. В этих условиях любая модернизация производства есть реальный шаг к социализму, поскольку формирует постиндустриальные островки в море "дикого капитализма". Нынешняя реставрация капитализма означает и должна рассматриваться прежде всего с точки зрения формирования объективных предпосылок нового социализма. На основе капиталистических производственных отношений Россия не выйдет из ранга третьеразрядной державы. Ее может спасти только социализм.