Газета Завтра 361 (44 2000) - [20]

Десантники во всех странах сразу осознали свою особость и стали проявлять корпоративный дух. Риджуэй вспоминает, когда парашютисты из 82-й дивизии в баре увидели на саперах десантные ботинки, они устроили яростную потасовку с ними и не успокоились, пока не стащили с ног саперов десантные ботинки. В Африке в одной из частей Роммеля взяли в плен английских десантников. Эсэсовский офицер велел немедленно отделить английских парашютистов от других пленных и расстрелять. За англичан, рискуя жизнью и карьерой, немедленно вступился немецкий офицер-десантник и добился отмены приказа эсэсовца. В Абакане в военном городке я был свидетелем интересной стычки в караулке. Два десантника, напористо прижав в углу двух пехотинцев-солдат, угрожающе внушали им:

— Нам плевать , отдаете вы честь своим офицерам или нет. Но если вы не отдадите в следующий раз честь десантному офицеру, мы вас отметелим.

Кодекс десантника властно повелевает ими и в обстоятельствах гражданской жизни.

Когда десантную дивизию перебросили неожиданно из Латвии в Омск, то офицеров пришлось поселить на последнем этаже гостиницы. В ресторане на первом этаже кипела по вечерам разгульная жизнь местной братвы, новых хозяев Омска. Маргелов успел внушить десантникам несколько заповедей, ставших у них повелительным императивом и частью психики. Он убедил навсегда своих парашютистов, что русский десантник абсолютно непобедим и ему в мире нет равных бойцов. Если же он погибнет, на его место станет другой десантник, и цепь вновь сомкнется. Десантник в гражданской жизни чувствует себя ответственным за нравственный порядок и не переносит ловчил, жулья и уголовщины.

Потому, поселившись в Омской гостинице, офицеры каждый вечер учили братву скромности прямым воздействием, нередко вышвыривая их на мостовую. Через неделю в ресторане не было уже ни одного блатного. Десантникам отстроили новый жилой дом, и они стали готовиться к новоселью. Директор гостиницы умолял их не переезжать, обещал им бесплатную крышу и стол, но тщетно. Десантников ждали семьи.

Надо сказать, десантникам везло заслуженно с командующими. До Маргелова с 1950 по 1953 годы ими командовал генерал Горбатов, один из самых великих русских офицеров за все десять с лишним веков в нашей истории. Горбатов за всю жизнь ни разу не сквернословил, не выпил ни одной рюмки спиртного, только пригубив шампанское 9 мая 1945 года, никогда не грубил подчиненным и был исключительно правдив, за что дважды испытал гулаговские застенки. Не зря Сталин в конце войны пошутит, что "Горбатова могила исправит". Когда был убит Черняховский, командующим фронтом должен был по всем нормам быть назначен Горбатов, которого очень уважал Жуков, тоже драгунский унтер-офицер и Георгиевский кавалер императорской армии. Но ухищрения Хрущева и Микояна оказались весомее, и на Прибалтийский фронт был назначен заурядный Баграмян. За то на три года десантникам достался Горбатов, которого они до сих пор не оценили.

Кант, и особенно Фихте, учили, что не идея высшее и могущественное начало в жизни, но в о л я. Они имели в виду только разумную и нравственную волю, и нашли в ней, в воле, как сущность личности, так и последнюю основу мира. Самой несчастной воинской частью была бы та, которой командовал бы офицер гамлетовского типа. Нравственная воля заложена в каждой строке воинского устава, оплаченного кровью, и в воинском десантном братстве. Это безошибочно улавливают самые чуткие и мужественные юноши, идущие в десант.

Конкурс в Рязанское десантное всегда был высок. В иные годы на одно место было больше желающих, чем во все театральные институты и в Московский университет. Лет десять назад недобравшие баллов строили в лесу в Сельцах шалаши и землянки и жили там в надежде на чудом открывшуюся вакансию. Это и была "золотая молодежь" России. Если бы попросили назвать самое великое учреждение России за последние 20 лет среди всех без исключения учреждений — от всех ВУЗов, прославленных университетов, клиник, школ, здравниц, министерств, театров, спортклубов, студий, изданий, балетов, телеканалов и даже заводов и фабрик, то на первое место поставил бы безоговорочно Рязанское высшее десантное училище имени Василия Филипповича Маргелова. Спросите, почему такая честь? Ответ прост. По слову Спасителя, нет на свете больше той любви, как если кто положит душу за други своя. Коли нет на свете большей любви — значит, нет и выше культуры. Культура и подвиг или подвижничество неразрывны, и культура определяется степенью подвижничества. На этом стоит мир и на этом стоит христианство. Может, кто-нибудь знает культуру выше христианской любви? Пусть нам подскажет. Культура — прежде всего воспитание, а не образование. Быть профессором или писать стихи — это еще не культура. Нарком Ежов тоже писал стихи, а Геббельс был не последним доктором наук. И как мы знаем по классикам-мыслителям, облагороженная воля — есть последняя основа бытия и стержень личности.

КОГДА РЕЧЬ О СЕГОДНЯШНИХ ДЕСАНТНИКАХ, разумно вести отсчет от афганского похода. За эти два десятилетия ряд десантников приобрели мировую известность. Это генералы Лебедь, Бабичев, Шпак, Шаманов, Грачев, Востротин, Ачалов, Калинин. Не умаляя их заслуги, смею выразить мнение, что из всех десантников самый трудный, трагичный и высокий путь прошли два офицера-парашютиста: это генерал-майор Александр Петрович Солуянов, Герой Советского Союза, боевой комбат афганской войны, и подполковник Валерий Васильевич Рюмин. Солуянов был в эпицентре страшных разбоев в Фергане, где он, командир дивизии, спас не только месхетинцев, но сурово предупредил фанатиков, что если хоть один волос упадет с головы русского жителя, он огнем пройдет по долине, переловит всех насильников и вздернет. Обстоятельства требовали решимости, чтобы остудить кипящие головы.