Газета Завтра 359 (42 2000) - [21]

Эксперты не скупились на частенько взаимоисключающие гипотезы, и обыватели вскоре совсем перестали понимать, что, собственно, произошло и кто кого "кинул": то ли Дерипаска — Льва Черного, то ли Чубайс — Березовского, то ли Дерипаска — Чубайса, а Абрамович — Березовского, то ли все они вместе — остатки российской алюминиевой промышленности, то ли они плюнули в физиономию мировому финансовому капиталу и неожиданно для всех сами оказались, как выразился бы В.Зомбарт, представителями "национального промышленного капитала".

Однако в течение нескольких месяцев выяснилось, что у холдинга, как и у символической птицы на гербе нашей Родины, есть только две головы — Абрамович и Дерипаска. Чубайс же (незадолго до этого пытавшийся влиться в бизнес Дерипаски с печально знаменитым проектом слияния Саянского алюминиевого завода (СаАЗа) и Саяно-Шушенской ГЭС) весьма злобно выразил сомнение в долговечности этого образования. Говорят, что создание первой российской компании, с полным правом претендующей на звание транснациональной, началось очень обыденно — с того, что на переговорах по какому-то малозначительному поводу сошлись Олег Дерипаска, в течение пяти лет управлявший СаАЗом, и Роман Абрамович, который недавно получил в управление контрольные пакеты акций двух крупнейших в России алюминиевых производств — БрАЗа и КрАЗа. Тогда приобретение стоимостью в 500 млн. долларов для Абрамовича было, видимо, крупным, но всего лишь венчурным проектом, или, проще говоря, спекулятивной операцией с целью дальнейшей перепродажи. Все изменила его "историческая" встреча с Дерипаской.

По свидетельству очевидцев этого события, оба бизнесмена быстро нашли общий язык, решив, что проще договориться, чем продолжать бороться, и тут же после переговоров отдали распоряжения о подготовке документов о слиянии контролируемых ими алюминиевых активов.

Объединенный потенциал обеих групп оказался достаточным для того, чтобы относительно легко решить такие непростые задачи, как, например, расчистка завалов по договорам поставок сырья и сбыта алюминия на ранее оккупированном околокриминальными элементами КрАЗе (достаточно вспомнить хотя бы интенсивно пересаживаемого из одной тюрьмы в другую Анатолия Быкова), или достижение договоренности с контролировавшим в течение многих лет БрАЗ Юрием Шляйфштейном.

СТРАТЕГИЯ

Едва возникнув, юная алюминиевая империя получила и реализовала возможности выхода на новые рынки и диверсификации бизнеса. Это задача была особенно актуальна, поскольку немалая часть собственности компании (КрАЗ и БрАЗ) — ориентированы исключительно на производство и продажу первичного алюминия.

Одновременно началась интенсивная работа по созданию рынка акций нового холдинга и его раскрутки как "брэнда" (см. интервью первого заместителя гендиректора "Русского алюминия" А.Булыгина журналу "Эксперт"), что необходимо, в частности, для получения расширенного внешнего финансирования. Впрочем, менеджеры нового алюминиевого гиганта пока в средствах явно не стесняются — они начали осуществление ряда новых крупных проектов. Ими куплен глиноземный завод в Румынии, в стадии окончательного согласования ряд других приобретений в странах СНГ и за рубежом… Создано СП с Карнакертским алюминиевым заводом (Армения). Решен вопрос о площадке, на которой будет строиться алюминиевый завод в Украине, идет практическая подготовка к осуществлению строительства второй очереди СаАЗа. Кроме того, установлен полный контроль над сырьевыми поставками и сбытом Новокузнецкого алюминиевого завода. Сейчас “Русский алюминий” не скрывает, что желал бы выкупить этот четвертый по величине в России алюминиевый завод у провалившей бизнес группы МИКОМ.

Создание холдинга позволило стремительно расширить долю рынка, минимизировать влияние внешних факторов (таких, как цены на первичный алюминий или глинозем), начав на равных конкурировать с мировыми лидерами. Последнее особенно актуально: стремительно монополизирующийся мировой рынок алюминия позволяет диктовать крупным компаниям свои условия всем прочим. А российские производители особенно уязвимы, так как зависят от закупок и продаж на мировом рынке: там приобретается примерно две трети требуемого глинозема и сбывается четыре пятых первичного алюминия.

Необходимость построения крупной и вертикально интегрированной компании: в ряде стран (Германия, Франция, Швейцария, Норвегия) в алюминиевой отрасли — всего по одной компании, абсолютному монополисту. В США, где еще с XIX века существовала жесточайшая конкуренция, рынок тоже монополизировался: компания Alcoa захватила почти 75% внутреннего рынка и продолжает расширяться (последнее приобретение Alcoa — корпорация Reynolds, вместе с которой холдинг будет контролировать 30% всего мирового выпуска алюминия). Таким образом, образование "Русского алюминия" может расцениваться как попытка организовать достойную конкуренцию на мировом рынке, где до последнего времени российские производители не могли эффективно противостоять своим конкурентам.

ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ

Главной проблемой "Русского алюминия" с самого момента рождения было, как ни странно, общественное мнение. Многочисленные конкуренты, завистники и просто скептики (в силу известных условий особенно многочисленные в нашей стране) утверждали, что от компании, создававшейся в условиях жесточайшей секретности, не приходится ожидать легализации своей деятельности. Многие считали также, что активы холдинга так и останутся в различных оффшорах и никогда не вернутся в Россию.