Газета Завтра 354 (37 2000) - [11]

Власть — это всегда таинственная, мистическая форма, в ней есть что-то от космоса и неземного. Если бы эта власть цементировала две истории третьей сегодняшней, конечно, это был бы великий акт соединения и примирения конфликтующих фрагментов общества.

В.Ч. Даже если не углубляться в философию, эта идея народом может быть принята очень близко к сердцу. Я даже скажу так: не вижу никаких противопоказаний и у Кремля против этого. Мне кажется, что за время своего пребывания там Путин еще ни разу не показал, что он хочет по-ельцински рубить историю. Это — туда, это — сюда. Наоборот, заметны какие-то устремления к тому, чтобы воссоединить ее в единое тело. И поэтому давай продвигать эту идею.

Самое главное, конечно, нужно, чтобы мысль о Кремлевском некрополе восприняли родственники, близкие люди тех, кто ныне замурован на дне Баренцева моря; чтобы это не было для них насилием. Я сам с некоторым содроганием жду дней, когда из пучины поднимут первых подводников. Это будет очень тяжелое моральное испытание всех нас.

Стоит еще поговорить о том, что, может быть, патриотам пришла пора более четко проакцентировать свои установки на борьбу за объединение. Именно в силу расколотости общества в нашем Народно-патриотическом Союзе часто опора происходит на некие кружки. Мне даже кажется, что и сама патриотическая интеллигенция носит некий кружковой характер. Уже ясно, что душой примыкают к нам целые пласты людей — и прозревших, и воскресших. Но мы по-прежнему обитаем в своих кружках — и этим удовлетворяемся. Время преодолевать это. В истории партии был эпизод очень болезненный, когда партия по инициативе Ленина преодолевала кружковщину. Я думаю сейчас, особенно когда мы стоим перед моментом поворотных шагов, нужно выходить на более широкие массивы. Нужны новые инициативы, которые помогли бы объединению.

А.П. Вообще все, что мы делаем, выходит постоянно за рамки, которые очерчивает нам реальность. Здесь нас подстерегает опасность. Мне кажется, очень опасно для отдельно взятой души, для политического движения в целом искуситься, поторопиться, обмануться. Я иногда задаюсь вопросом: может, сам Путин обманывается? В кружках, катакомбах, куда первых христиан загнали мучители и преследователи веры, создавалась церковь будущего, писались первые манускрипты, создавались символы, шла катакомбная работа. Может, нам не очень-то торопиться выходить из нашей катакомбы, где у нас есть своя подземная церковь и подземный храм, своя икона пылающего Дома Советов в 93-м году? По крайней мере, вот эти элитные зерна страданий, сопротивления, стоицизма, веры и любви, которые мы за эти 10 лет скопили, как ты говоришь, в кружках или в катакомбах, я бы не расходовал, а засевал ими поля нашего патриотического монастыря. Потому что, видит Бог, столько было принесено жертв за это время, столько было потерь и такая возникла концентрация горького опыта, что этот эликсир нельзя сразу выливать весь, он слишком концентрирован.

В нашем отношении к новой реальности, к новому президенту, к новой политической ситуации я бы относился, с одной стороны, с открытым сердцем, с другой бы стороны — постоянно резервировал возможность оставаться самим собой, в своей среде, со своими братьями и верить, и молиться на наши иконы. У нас очень мало икон. Две, по существу. У нас есть икона пылающего Дома Советов и икона Приднестровья, которая единственная уцелела в этих страшных переворотах. Сейчас эту вторую икону хотят опять затоптать. Поэтому, повторяю, двигаясь в ширину, надо сохранять концентрированные сверкающие алмазные крупицы.

Северо-Западный окружной медицинский центр 4 Росздрава в Санкт-Петербурге - www.gosmed.ru.

Александр Бородай БЕДОЛАГА АБРАМЫЧ

ПОСЛЕДНИЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ бурной российской истории ознаменовались множеством потрясений и катаклизмов. Канула в Лету огромная сверхдержава, радикально изменилась жизнь многих народов, отгремели десятки мелких и крупных региональных войн, погибли сотни блистательных политических и чиновничьих карьер, были нажиты и разбазарены десятки астрономических состояний, тихонько растворился в собственном желудочном соке казавшийся почти неколебимым в своей порочности ельцинский режим. С чудовищной скоростью меняется то, что многие называют "стилем жизни" — мода на одежду, нравственные и даже религиозные ценности…

Но среди бешеного потока нашего зыбкого существования есть одна монолитная скала, которая, похоже, способна выдержать не только смену власти, дефолт или наезд налоговиков, но прямое попадание тунгусского метеорита. Это бедный, буквально затюканный могущественными врагами, искренне, но без всякой взаимности, любящий Россию Борис Абрамович Березовский.

В последнее время наш "делатель президентов" — один из тех, кто удержал на престоле Ельцина в1996 году, "пропиаривший" Путина в 1999, — в очередной раз надел на себя личину гонимого властью и обиженного в лучших чувствах патриота. Сначала он пожертвовал своим креслом в Госдуме ( хотя в свое время ради его получения БАБ затратил огромные материальные и организационные ресурсы) — благо при нынешних властителях Кремля депутатская неприкосновенность ему явно не понадобится. Свой уход из многострадального российского парламента, и так слишком напоминающего балаган, он превратил в забавное шоу, сделав тем самым широкий жест дистанцирования от власти — "я предупреждал, я сделал все, что мог, и теперь ухожу".