Газета Завтра 345 (28 2000) - [13]

Да, именно страха, я не оговорился, — как не оговорились офицеры и солдаты инженерных войск Опергруппировки. Они не стесняются в этом признаваться. "Сапер, утративший чувство страха на разминировании — это уже не сапер, а потенциальный самоубийца".

Самоубийцы здесь не служат. Каждый надеется вернуться домой живым.

В БОЙ ИДУТ НЕ ОДНИ "СТАРИКИ"

У саперов (как, впрочем, и у представителей других воинских специальностей) в Чечне действует старое фронтовое правило: на всякое опасное задание первыми идут наиболее опытные командиры и бойцы. Потому и не удивился, услышав от подчиненных подполковника Вохменцева и Набиева, что их командиры в ходе разминирования никогда не отсиживаются на Ханкале. Постоянно "на передке", в гуще событий. Или, как там у Чапаева? — "впереди на лихом коне".

Не удивился, узнав, что среди офицеров и солдат подразделения Вохменцева и Набиева первыми идут "на съем и подрыв" заложенных чеченцами мин и фугасов такие "затридцатилетние профи" саперного дела, как капитаны Алексей Богданов, Олег Бондарев, Андрей Иванов или, к примеру, сержант-контрактник Саша Цивилько. За плечами каждого из них — по две войны. Капитаны за прошлую Чечню удостоены орденов Мужества, за нынешнюю — представлены к очередным госнаградам либо досрочным званиям. У Цивилько — саперный опыт "Афгана", медаль "За отвагу".

Право на первенство у "зубров" инженерных войск неоспоримо. Однако их все активнее пытаются теснить молодые ребята-лейтенанты, чей боевой опыт ограничивается пока лишь несколькими месяцами работы в Дагестане и Чечне.

На войне мужают и матереют быстро. Примером тому — лейтенант Максим Синица. И полугода не прошло, как он, выпускник Тюменского инженерного училища, распределенный "для дальнейшего прохождения" в Северо-Кавказский военный округ, оказался в Дагестане. Воевал на Ботлихском и Новолакском направлениях, в числе первых входил в Чечню, работал сначала "по востоку", на равнинной части ЧР, затем "на югах", в Аргунском ущелье, ныне представленный к боевому ордену 22-летний командир роты разграждения еще не числит себя в "стариках", но уже по праву замахивается на это звание.

Точно так же, как и его друг и однокашник по училищу лейтенант Александр Титов. Он, командир инженерно-саперного взвода, в Чечне с ноября 99-го. Работал "по Аргуну и его окрестностям", далее — в Грозном. На личном боевому счету Саши — свыше тысячи взрывоопасных предметов, в том числе около сотни чеченских "сюрпризов”, установленных на неизвлекаемость. Но ведь снял-таки их! Где — "кошкой", где — когда не было возможности воспользоваться "саперной тяпкой" — руками. Снимал даже в нарушение всех существующих саперных инструкций — установленные в неуправляемом варианте "озээмки" ("выпрыгивающие" осколочные мины ОЗМ-72). Не всякий многоопытный "профи" инженерного дела отважился бы на такое.

Ладно, бывшие курсанты-"господа юнкера", известное дело, парни рисковые. Им порой, как говорится, "что спирт, что пуля — лишь бы с ног валило". Но какого дьявола, пардон, лезет на рожон, снимая чеченские мины и фугасы, откровенный "пиджак" лейтенант Сергей Букреев? Выпускник сельхозинститута, "едва имеющего" военную кафедру, он спустя месяц после призыва, пройдя доподготовку, напросился "по саперному делу" под Самашки. Нынешняя командировка в Чечню — уже вторая в его двухгодичной армейской практике. Не перебор ли, товарищ лейтенант?

— Да нет, все в норме, товарищ полковник! — смеется Букреев, — я еще до конца не решил, но, возможно, после окончания действительной срочной останусь-таки "на контракт". Но только здесь, в Чечне. По совести сказать, не могу, уже не могу, — Сергей сделал акцент на слове "уже", — покинуть своих ребят. Сроднился с ними. Надеюсь, вы понимаете меня?

Зная отношения, сложившиеся в боевых условиях между людьми в погонах, его трудно не понять.

ПРОВЕРЕНО. МИНЫ ЕСТЬ

Кто из нас, просматривая старую фронтовую кинохронику, не цеплял взглядом надписи, оставленные нашими саперами на стенах зданий зачищенных от фашистской мерзости европейских городов и селений: "Проверено. Мин нет. Капитан Петров (лейтенант Иванов, сержант Сидоров...)" — фразы эти, начертанные второпях мелом или углем, обязательно венчал автограф человека, производившего разминирование данной местности. И эта его "визитка" выступала лучшей гарантией хорошо выполненной работы, именным поручительством конкретного сапера Иванова — Петрова — Сидорова: здесь можно передвигаться, не рискуя взлететь на воздух, разбрасывая по сторонам оторванные конечности.

В Грозном-2000 хватает надписей на стенах уцелевших и полуразрушенных домов. От нейтрально-информативных типа "Куплю козу. Спросить Ваху" и "Здесь живут люди" до кричаще-воинственных: "Добро пожаловать в ад-2!" и "Над нами Аллах, под нами русские козлы! Убьем их!". Однако вот "визиток" российских саперов я, сколько ни пытался, не смог обнаружить.

— Что, не хотите делать себе рекламу, — спросил у подполковников Вохменцева и Набиева, — или же попросту не рискуете письменно поручиться за качество работы, выполненной вами и вашими подчиненными?