Газета Завтра 326 (9 2000) - [39]

В отсутствие Светланова, подолгу работающего за границей, Госоркестр стал сдавать и морально, и творчески. Но удар под дых, что называется, был нанесен общей экономической ситуацией в стране: возникла угроза прогрессирующей материальной нищеты. Талантливые, знаменитые музыканты оказались один на один с безнадежной ситуацией, которая и подготовила перманентно полыхающий конфликт. Вовлеченные в него стороны и все привлеченные посредники, наблюдатели и описатели вольно или невольно желали обострения и длили его, пока не оказались у последней черты. Госоркестр категорически отказывается не только подчиняться своему руководителю — он вообще не желает с ним иметь дело. Даже когда Евгений Федорович, согласно заявленному концерту в Большом зале консерватории, пробовал обратиться к другим коллективам, все оркестранты солидаризировались с коллегами из Госоркестра. Масштаба этой драмы, разыгравшейся на нашем музыкальном олимпе, еще предстоит измерить. Каждый день войны стоит немалой крови обеим сторонам. Однако шанс на примерение уже упущен.

Итак, развод неизбежен. Но ведь это не та ситуация, когда "была без радости любовь, разлука будет без печали". Такие раны быстро не заживают.

На сегодня могут быть лишь два достойных выхода из этой ситауции. Первый: глубокоуважаемый маэстро сам назовет своего преемника и красиво попрощается с бывшими соратниками, с которыми пополнял наши архивные фонды бесценными записями шедевров мировой классики. Например, Евгений Федорович не раз доверял дирижировать своим оркестром Фуату Мансурову, всемирно известному музыканту и явно недооцененному на Родине в России. Почему бы не исправить эту несправедливость?

Второй вариант. Министерство культуры констатирует неизбежность смены руководства и объявляет конкурс на замещение поста художественного руководителя. Конкурс должен быть честным, открытым и представительным. Только там можно покончить с непомерно затянувшейся конфликтной ситуацией, позорящей нас перед всем культурным миром.

Ольга ГЕНКИНА

ТИТ НАКАТ (Центральный музей древнерусской культуры и искусства подвергся атаке либералов)

То, что произошло недавно в Спасо-Андрониковом монастыре, как нельзя лучше характеризует новую эпоху. Естественно, на фоне засилия в СМИ пропаганды сатанизма и вседозволенности, на фоне дикого размножения в России оккультных кружков и экзотических сект разговоры о возможности духовного ренессанса русского народа казались преждевременными. Все же никто не ожидал, что вытеснение национальной, православной компоненты может носить сейчас столь явный и демонстративный характер. В то время как представители властной элиты то и дело демонстрируют себя в обществе Патриарха, в то время как "правозащитники" вопиют о "тоталитарном православном клирикализме", в центре Москвы происходит разгром одного из общественных центров православной культуры современной России.

Конфликт между руководством и коллективом Центрального музея древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева, закончившийся увольнением всех сотрудников, нельзя интерпретировать как обычный для нашего времени социальный казус.

Действительно, мизерная зарплата музейщиков может стать поводом для забастовок и протестов, однако люди, выступавшие против директора музея Геннадия Попова, боролись не за ставки и надбавки к зарплате...

Этот конфликт, переросший уже в скандал, невозможно рассматривать и в качестве примера обычного для нашего времени противостояния церковных структур и подразделений Министерства культуры, ведущих между собой невидимую миру борьбу за культурные ценности, некогда изъятые в пользу государства из лона церкви.

Нет, все указывает на то, что в Спасо-Андрониковом монастыре идет столкновение мировоззрений и подходов к развитию не только отдельно взятого культурного учреждения, но и общества в целом.

Об этом свидетельствуют и события 1997 года, когда с попустительства директора музея, вопреки устремлениям коллектива пять драгоценных икон из основного фонда были переданы в руки известного демрадикала Сергея Григорянца. Напомним читателям, что названный персонаж в советское время был осужден по обвинению по статье "спекуляция в виде промысла в крупных размерах", при этом у него были конфискованы несколько больших храмовых икон XV–XVIII веков, кои и перешли со временем в коллекцию музея древнерусской культуры. С наступлением же новой эпохи Григорянц затеял судебный процесс, стараясь отсудить в свою пользу некогда украденные из православных храмов образа. К всеобщему удивлению, руководство музея тогда полностью признало иск Григорянца и заверило судей в том, что коллектив музея согласен вернуть "собственность законному владельцу". Поскольку последнее было ложью, поскольку создавался опасный прецедент (фонды музея почти наполовину состоят из предметов, конфискованных у преступников), поскольку на всякое перемещение предметов основного фонда требуется как минимум согласие фондово-закупочной комиссии, коллектив впервые тогда взбунтовался против начальства. Но было поздно. Иконы попали в руки дельца.