Газета Завтра 326 (9 2000) - [26]

Есть у особо отмечаемых третьего, девятого и сорокового дня и другие объяснения. Например, такое (традиционное церковное): Третины совершаются в честь того, что усопший веровал в Бога-Троицу, девятины — дабы испросить помощи девяти ангельских чинов, сороковины — в память о сорокадневном оплакивании Моисея и в честь Вознесения Христова (имевшего место на сороковой день после Пасхи). По версии же Макария Египетского (подчерпнутой из его жития): три первых дня душа проходит мытарства, с третьего по девятый — ангелы носят ее по памятным местам на земле, с девятого по сороковой — демонстрируют ей небесные обители, блаженство праведников и муки грешников. А на сороковой день определяется ее местопребывание до Второго пришествия и Страшного суда. Существуют и другие версии, но, так или иначе, именно на третий, девятый и сороковой день служатся сугубые панихиды и совершаются поминальные трапезы, на которых покойнику как живому ставится тарелка и наливается стакан.

Еженедельное поминовение усопших совершается по субботам (день, в который "Бог почил от трудов своих" ). Некоторые из них называются “Родительскими” и “Вселенскими”. В эти дни служится Великая Панихида и освещается специальная жертвенная еда, которая частью остается в церкви, частью относится на могилы родных и близких...

К поминовению усопших на Руси всегда относились очень серьезно, и все-таки, смерть, сама по себе, крещенного русского человека не пугала ( "Жизнь — сказка, смерть — развязка, гроб — коляска покойна-нетряска, садись да катись!" ). Значение имели лишь обстоятельства, при которых она приходила. Божьим наказанием считалась смерть внезапная — например, во сне или в результате несчастного случая. Спаситель предостерегал: "В чем застану — в том и судить буду" , поэтому нормальная христианская кончина подразумевает подробную исповедь, соборование и причащение Святых Христовых Тайн. Особое Божье благоволение принято было видеть в мучительной агонии. Ведь с честью перенесенная, она позволяла сопричесть мирного труженика к святым мученикам — страдальцам за Христа.

Но самый высокий удел — это, без сомнения, гибель на поле брани “за други своя”...

Владимир ГОЛЫШЕВ

Григорий Веретенников ДИКТАТУРА БЕЗЗАКОНИЯ

Политические интриги и проблемы передела собственности всегда тесно связаны между собой. Удачно сделав ставку в политической игре, участники нефтяных, газовых и никелевых войн часто добиваются прекрасных результатов, завладевая солидным куском имущества. Неудачники, напротив, лишаются всего.

До недавних пор большинству игроков было неясно, на кого делать ставки, однако сейчас все более или менее определилось. Поддержка Путина гарантирует политический взлет, а значит, и сохранение (приумножение) законно (или незаконно) полученной собственности. Эту простую истину понял и бывший директор Орско-Халиловского металлургического комбината Павел Гуркалов, решивший недавно возглавить избирательный штаб В.Путина в Оренбуржье. У Гуркалова есть много причин искать себе солидную политическую крышу, поскольку только наличие таковой сможет решить проблемы этого ловкого дельца.

Впрочем, обо всем по порядку. Во времена не столь отдаленные Гуркалов инициировал эмиссию акций своего предприятия (эмитированные акции стоили 45 миллионов рублей, а уставной капитал акционерного общества составлял только 27 миллионов), рассчитывая с помощью этой, в общем-то, обычной в практике управления акционерными обществами операции, передать завод в управление некой иностранной фирме, которой владела его собственная дочь. Однако план не удался — посредник в лице компании "Носта Металлхандельс ГмбХ" отказался передавать 62,02% акций комбината другому лицу.

Тут, казалось бы, и успокоиться Гуркалову — бизнес есть бизнес, для кого-то он удачен, для кого нет. Для кого — грязный, а для кого — честный. Однако Гуркалов не хотел терять солидный куш, обвинил в мошенничестве управляющего предприятием Юрия Гринина, предъявляет права на дочернее предприятие. Но все было тщетно — суд признавал правоту "Носты Металлхандельс ГмбХ", а на собрании акционеров бывшего директора провожали со свистом.

Тогда Гуркалов решил заняться проблемой с другой стороны и выдвинулся в губернаторы Оренбургской области. Но и там его ждал провал — оренубржцы, наслышанные о его деструктивных склонностях, прокатили незадачливого управленца.

Почувствовав провал на политическом поле, Гуркалов решил вернуться к экономическим рычагам. Он вышел на коммерческие структуры с сомнительным прошлым и довольно темным настоящим — ОАО "Стилтекс", у которого через некоторое время оказались на руках долговые векселя завода. Партнеры Гуркалова через некоторое время захватили завод под свой контроль, а наш герой стал у них чем-то вроде вассала-инструктора.

Поговаривают, что свое место Гуркалов нашел в качестве наставника и организатора некой "службы безопасности комбината", которая, судя по всему, представляет большую опасность для общества. Подвиги этих молодчиков до сих пор на слуху жителей Новотроицка. В конце января был жестоко избит журналист одной из оренбургских газет, описавшей, как подконтрольные "Стилтексу" фирмы добровольно-принудительно скупают у работников комбината акции первой и второй эмиссии. А 19 февраля был зверски избит бывший директор ОХМК по экономике Шилихин, издавна считавшийся сторонником Гринина. Еще раньше жестокие побои пришлись на долю приезжавшего в Новотроицк представителя депозитария "Брансвик Варбург" Афонина, целью которого было оформление акций, принадлежащих "Носта Металлхандельс ГмбХ", в номинальное держание. Крупные неприятности случились и с директором Новотроицкого отделения "Реора" — фирмы-реестродержателя ОХМК г-ном Миллером. У него сожгли машину и "вежливо" предупредили, что если он будет продолжать занимать нейтральную позицию, то могут подбросить наркотики и посадить. Печальный список пострадавших от беспредела "сторонников Гуркалова" можно было бы продолжать еще долго... Примечательно, что в число лиц пострадавших от произвола похоже входит и мэр города Новотроицка Старовойтов, который находясь под давлением, вопреки закону отменил Госрегистрацию Устава ОАО "Носта", что мог бы сделать только суд. Правда через несколько месяцев он отменил и свое безграмотное решение, но потом, уже третьим указом, снова возобновил его действие.