Газета Завтра 299 (34 1999) - [19]

ТО САРАНЧА, ТО ПУХ ЛЕТЕЛИ за окнами автобуса. Россия изумляла простотой своих бесконечных пространств. Инспекция мгновенного ее состояния на большой протяженности напоминала полуголодную студенческую юность, когда в одних ботинках и плаще легко проживались и зимы, и лета — с дешевым вином, с бытовой необремененностью. Когда клеймили «вещизм» сильнее «капитализма».

Запомнились одинаково дивные вечера на главных улицах больших городов — кипение наших отечественных бродвеев и мрак хрущебных кварталов. Гигантские статуи Ленина на центральных площадях — ужас политической халтуры. Памятники погибшим в Великую Отечественную войну — везде, у дороги, в деревнях и поселках, посреди полей, в городских скверах... Лес памятников по всей Руси! Навязчивая мысль о той войне, как о национальной катастрофе.

Комбайны на полях. Бурты зерна. Горы соломы. Пустые цехи авиазаводов. И выходящие один за другим новенькие автомобили на КамАЗе и ВАЗе. Пять тысяч километров хорошей бетонки. Необъятное русское небо. И возрастающие с каждой сотней километров на два рубля цены на бензин.

Деревенские дети, плещущиеся в речках. Бомж, стирающий тельняшку в Волге. Нижегородский воинственный батюшка, призывающий к битве за Святую Русь. Раненый рэкетирской пулей богатый фермер с Оренбуржья, живший в соседнем гостиничном номере. Высокомерный безработный технократ с оборонного завода. Ученый с Украины, борющийся с «мовизацией» Украины. Собиратель плавающих пустых бутылок в надувной лодке. Рыжий татарин — ярый националист. Два молодых, счастливых кадета из авиационного корпуса. Фотография молодого Гагарина в обнимку со скелетом в учебном классе. Горничные в гостиницах. Девушки на концертах группы «Альфа»...

А по вечерам приходило убеждение, что рок-н-ролл — больше, чем политика. Утром, когда лидер группы, стриженный под ноль, похожий на абрека, Эдик Предигер обгонял автобус на «Газели» , махал рукой и удалялся, а мощный мотор нашего автобуса мерно гудел и кто-нибудь острил над ухом, ощущение всесилия рок-н-ролла казалось сомнительным. Но вечером, когда от звукового давления аппаратуры сотрясался очередной город, снова накатывало убеждение, что именно «Альфа» — главная движущая сила в борьбе за «Мир».

При всей своей академичности и народности Сорокин знает цену рок-музыке. Он и сам любит выйти к микрофону в перерыве концерта, почувствовать мощь электронного усиления собственного голоса, произнести взволнованную импровизацию, вслушиваясь в ставший самостоятельным собственный голос, отраженный с полукилометрового расстояния от здания какого-нибудь бывшего обкома.

Затем опять Эдик в пестрой майке, на высоких каблуках взмахнет гитарным грифом своим «ребятишкам» и запоет о хамелеоне, предварительно посвятив песню нашему правительству.

— Ха-мелеон! Хап-миллион!..

Город доволен грохотом, песней, неожиданно свалившимся даровым праздником. Орут фанаты. Девки визжат.

— Веселись, православные! не переставая выковыривать соло на гитаре, заводит их Эдик. Русь — это лирика! Слава России!

И толпа, как бывало на демонстрациях у мавзолея, голосит: «Слава!»

КАК ТУТ НЕ ПОРАЗМЫСЛИТЬ на тему рок-н-ролла в современной русской жизни. Сначала в качестве музыки он был только вывертом молодежным, дразнилкой для отцов. Ибо вся прежняя жизнь шла в стиле тотальной дисциплины и высоких идей. Но уже первые кооперативы создавались в стиле экономического рока, то есть упрощенного усиления нормы. Компактный коллектив с мощным лидером пытался жить свободно на свой страх и риск. Затем стиль рок-н-ролла стал прослеживаться в создании политических партий, бандитских группировок. В журналистике. Лучшие сегодняшние газеты созданы и действуют по рок-принципам.

Меценат, политик, ученый, бизнесмен Сорокин — человек своего времени. Рок-н-ролл тоже стучит в его сердце.

И в осмыслении его деятельности человеком из толпы тоже присутствуют знакомые мотивы с акцентом на вторую долю:

— Если я правильно понял, то американцы будут финансировать МКС, а Сорокин наш «Мир»? Так, да?..

Чувствуете пульс харда?

Во всех городах велись переговоры с влиятельными и денежными людьми — это делал лично сам Сорокин. Через пару месяцев поглядим: полетят к «Миру» люди — значит, раскошеливались.

Он не брезговал и самой черной работой. Развешивал картины Геннадия Животова перед митингами, ошеломлявшие провинциальную публику своей смелостью. Опускался на колени перед могилой Козьмы Минина и целовал надгробие. Звонким, потрясающим голосом говорил, что ислам и православие — против ростовщичества.

Стоял Сорокин и перед благословением Самарского митрополита. А потом предлагал мужчинам купить дамам мороженое. Это называлось у него проверкой на вшивость. То есть, по мнению Сорокина, наличные деньги должны всегда иметься в карманах. Терпеливо, с улыбкой в течение всего рейда подавлял то и дело возникавших «неформальных лидеров». В конце поездки вдруг, смеясь, сделал вывод, что все мужики подкаблучники, а Фрейд — просто гомик. Запад вообще гнилой. Только в России можно жить по-человечески...