Газета Завтра 289 (24 1999) - [28]

— Каково место России в вашем политическом сознании и в приоритете ценностей будущего украинского руководства в случае избрания вас президентом?

— Украина во что бы то ни стало должна сохранить самые тесные и братские отношения с Россией — своим самым большим и главным соседом. Это в интересах наших граждан, это в интересах наших государств. Сегодня нам с вами необходимо находить понятные, четкие, взаимоприемлемые формы кооперации, в первую очередь — в оборонном комплексе, в решении народно-хозяйственных задач и во взаимном освоении рынков друг друга.

Если мне доведется заниматься организацией государственной жизни в Украине, то я, разумеется, буду делать основную ставку на российский вектор — Россия, а не Западная Европа и не США будут занимать стратегическое, приоритетное место в нашей политике.

— А вот некоторые украинские "отцы отечества", министр иностранных дел Борис Тарасюк, например, говорят о "многовекторности" украинской политики…

— Я не люблю туманных эвфемизмов, а пока никто из украинского руководства не пояснил вразумительно — что такое эта самая "многовекторность"? Это какая-то демагогия, "общее место" — любая страна ведет "многовекторную" внешнюю политику. Некоторые наши политики этим словом маскируют свое желание интегрировать Украину в НАТО.

— Что думаете вы о подобной интеграции?

— Сейчас, во время варварских бомбардировок Югославии силами этого блока, подобные разговоры — будь то на уровне высшего политического руководства или на уровне обыкновенных граждан — кажутся циничными. Но, к сожалению, мы как реальные политики вынуждены считаться с НАТО как фактором международных отношений. Я всегда выступал категорически против расширения этого блока на Восток, Украина ни при каких обстоятельствах не должна стать членом НАТО.

— Каким вы видите мировое сообщество после окончания войны в Югославии? Возможны ли эффективные системы безопасности в общемировом масштабе? Ведь в послед-ние месяцы мы все убедились, что ни нормы международного права, ни ООН, ни Папа Римский, ни Московский Патриарх оказались не в силах повлиять на натовских агрессоров.

— Ни блоковые структуры, ни одно- двух- или многополюсный мир не гарантируют безопасности и спокойствия, чему ярким доказательством служат события на Ближнем Востоке, в Югославии и в других местах. Мир после югославского конфликта будет иным. Сейчас крайне необходима новая общемировая система сотрудничества и безопасности XXI века, которая преодолела бы гегемонизм США и НАТО, в которой бы гражданин — независимо от того, где бы он ни родился — мог бы полностью реализовать свое основное право — право на жизнь. Пока такая система отсутствует.

Я, будучи на протяжении нескольких лет главой Верховной Рады, занимался созданием такой системы — переговорил практически со всеми руководителями парламентов, с большинством президентов, выступал несколько раз на международных форумах на тему, как ее строить, эта инициатива известна и в России — ее поддерживали в свое время Евгений Максимович Примаков и некоторые другие ваши политики. Она сводится к созыву конференций по проблемам сотрудничества и безопасности, к выработке тех принципов, которые в виде деклараций были бы обязательны для исполнения в каждом государстве — например, после их ратификации парламентами всех этих государств. Но к такой конференции необходимо пройти соответствующий путь — нужно привлечь к работе группы экспертов, которые отследят все факторы — экономические, экологические, энергетические, религиозные, военно-политические и другие для того, чтобы можно было на сумме этих факторов выстраивать ту "сетку безопасности и сотрудничества", которая бы сняла вопрос об однополюсной или двухполюсной системе безопасности.

— А как вы относитесь к возможностям экономической и военно-технической интеграции на постсоветском пространстве?

— Мы никогда за всю свою историю не развивались в соответствии с собственными, непосредственно украинскими потребностями, поэтому когда после развала СССР мы унаследовали какой-то экономический потенциал, оказалось, что это не собственная экономика, а это фрагменты колоссальной по размерам и мощности советской экономики. Поэтому не вполне корректно сравнивать Украину с Чехией, Венгрией, Польшей или даже с Эстонией и Латвией — наша экономика обречена была на упадок. Конечные этапы производства во многих отраслях находились очень часто за пределами Украины, особенно это касалось ВПК — тогда речь шла о потребностях сверхдержавы и о решении ее проблем.

— А сегодня?

— Сегодня, с одной стороны, мы имеем формально независимое государство, но с другой — какую отрасль народного хозяйства ни возьми — мы зависимы как никогда! В Белоруссии, например, руководству страны и Александру Лукашенко лично хватило ума не согласиться на предложенный иностранными советниками сценарий реформ, предполагавший либерализацию всех экономических отношений и покрытие бюджетного дефицита за счет внешних займов. А украинские власти своими руками уничтожили и основу производственно-материальных отношений, и аппарат государственного управления!