Газета Завтра 249 (36/1998) - [23]

При этом свобода действий Е.Примакова весьма ограниченна. Министр иностранных дел является, скорее, знаковой фигурой, персонифицирующей состояние внешней политики, чем единоличным ее творцом. Решающее слово в определении внешней политики по Конституции принадлежит президенту, при этом парламент и правительство отстранены от формирования внешнеполитического курса. Такое видимое единовластие создает целый ряд проблем. Ясно, что у Ельцина нет ни желания, ни опыта, ни возможности (в силу состояния здоровья) повседневно заниматься международными вопросами. К тому же, он сильно зависит от финансовой и политической поддержки своих западных “друзей”, что приводит к отсутствию у российского президента четкой внешнеполитической линии. А это серьезно ограничивает и возможности министра иностранных дел, которому досталось непростое наследство.

Россия сейчас, по сути дела, лишена своего места в послевоенном устройстве мира в целом и Европы в частности, завоеванного колоссальными усилиями и многомиллионными человеческими жертвами, закрепленными в решениях Ялтинской и Потсдамской конференций. Центральная и Восточная Европа из зоны дружественных России стран вновь превращается в конгломерат враждебных государств, которые в недалекой перспективе вновь могут стать плацдармом для военной агрессии против России.

Однако Россия отброшена гораздо дальше, нежели к предвоенным временам. Речь фактически идет о ревизии всей системы международных договоров, определивших границы России в XIX-XX веках. К ним относятся, в частности, Ништадский договор 1721 года и Кючук-Кайнарджийский договор 1774 года, обеспечившие выход России к Балтийскому и Черному морю и закрепившие за ней обширные прибрежные территории. По-видимому, причину этого нужно искать в том, что сегодня в России правит компрадорская, спекулятивно-ростовщическая буржуазия и связанные с ней общественные группы - от силы 10% населения, не имеющие единого представления о национальных приоритетах. Социальные группы, управляющие сейчас Россией, явно расколоты и не справляются с одной из ключевой функцией государства - защитой его внешнеполитических (а значит, и их собственных, групповых) интересов. Е.Примаков, ясно сознавая это, пытается проводить линию, обеспечивающую защиту этих интересов, но сталкивается с противодействием все тех же социальных групп.

Так, Примаков достаточно жестко вел в начале 1997 года переговоры с НАТО по вопросу о расширении Альянса. Многого удалось добиться, многого можно еще было добиться. Однако все было прервано личным решением Ельцина подписать Акт “Россия-НАТО” в Мадриде в июне, что лишило Примакова возможности довести до конца его замысел.

А попытка Е.Примакова лишь обозначить возможность применения экономических санкций против прибалтийских стран, где фактически созданы системы апартеида, вызвала острую реакцию телевидения и правых газет, которые тут же обвинили Е.Примакова во всех смертных грехах. Пресса, по-видимому, отражала позицию тогдашних руководителей “экономических ведомств”: Чубайса, Уринсона, Ясина, Фрадкова, Бравермана,- которые, в свою очередь, отстаивали интересы влиятельных фирм, прибыльно торгующих с Прибалтикой и через Прибалтику с Западом. Ситуация, когда каждое ведомство и крупная компания проводят свою внешнюю политику, не всегда соответствующую интересам России, не может быть терпима. Так, Газпром и Лукойл, заботясь (вполне в духе рыночной экономики) о своих прибылях, игнорируют страдания сотен тысяч наших соотечественников в Прибалтике и стремление этих стран в НАТО. Транзит нефти на Запад через прибалтийские порты является фактически формой экономической поддержки Россией наиболее антироссийских режимов на территории бывшего СССР.

Самостоятельно занимаются внешней политикой многие республики, края и области Российской Федерации. Некоторые из них занимают по ряду вопросов позиции, не совпадающие с позицией федерального правительства. Не способствует эффективности внешней политики и кадровый разгром МИДа. В ходе “чисток”, осуществлявшихся в 1991-93 годах гг. Бурбулисом и Кунадзе, опытнейшие дипломаты покинули МИД, а молодые таланты нарасхват разбирает бизнес. МИД обескровлен и деморализован, престиж работы в нем упал. На руководящие посты попадают люди, которых в иных условиях и на пушечный выстрел не подпустили бы к ответственной работе. Да, Е.Примаков вернул в МИД нескольких крупных дипломатов. Но в руководстве министерства по-прежнему доминируют люди из команды А.Козырева, ответственной за сдачу внешнеполитических позиций СССР. И хотя самые одиозные фигуры типа бывших зам. министров Чуркина и того же Кунадзе, убрали, на большее у министра нет либо мандата, либо желания.

С появлением в Совете безопасности А.Кокошина неизбежно усиливаются позиции и этого органа. Проявляет внешнеполитические амбиции пресс-секретарь президента и бывший посол РФ в Словакии С.Ястржембский, которого периодически называют возможным преемником Е.Примакова на посту главы МИД. Конечно, Ястржембский и близко не стоит к академику Примакову, но муссирование его кандидатуры позволяет Западу, действующему через своих агентов влияния в России, держать нынешнего главу МИДа в постоянном напряжении, влияя тем самым на его позицию. Междоусобицы в российской внешней политике отражены в эклектичной Концепции национальной безопасности, выражающей зачастую противоположные взгляды различных сил в правящей группировке.