Газета Завтра 248 (35/1998) - [13]

В России нашлись, конечно, люди, которые решили нам помочь. Но таможня оказалась непробиваемой. Против нас были заведены уголовные дела. Обвинения: незадекларированный товар - те самые бутылки с шампанским, деньги. В вину нам поставили и то, что мы, мол, ввели в заблуждение таможенников по поводу характера груза - он, по их мнению, не гуманитарный.

На этом злоключения не кончились. Одну нашу машину остановили в Смоленской таможне. Она прошла польскую, белорусскую таможню, везде проверялись документы. Везде они были правильно оформлены. А в Смоленске нашли какую-то зацепку и не пустили машину дальше. Арестовали.

Мы уже смирились, что наш груз признан не гуманитарным. Мы готовы действовать на новых условиях. Но машины не выпускают с таможен теперь под предлогом того, что у нас нет справки о том, что груз негуманитарный. Такой справки комиссия в Москве не дает. Она дает только справку о том, что груз гуманитарный. Бюрократические рогатки порой кажутся непроходимыми. Сами чиновники не знают, что делать, как вести процедуру. Затеяли следствие. Может быть, это и правильно. Но уже слишком долго. Восемь месяцев! Чего там расследовать? Объявляйте груз коммерческим, и мы готовы его растаможить на новых условиях. Уже скоро новый рождественский пост начинается, во что превратились те шоколадки, конфетки, торты, которые мы везли людям на праздник прошлой зимой? Четыре тысячи россиян ждут этих посылок. Это конкретная помощь от немцев русским. И ее не пускают в квартиры. И в то же время Ельцин приезжает в Германию просить денег.

Как объяснить действия калужских таможенников? Приходят недобрые мысли о мотивах их поведения. Судите сами. Если груз стоит на таможне месяц, то с него никакого навара. А восьмимесячная стоянка дорого стоит. Каждая “сохраненная” бдительными чиновниками фура - двадцать тысяч марок. Плюс сто процентов от стоимости груза - за неправильное оформление. “У вас нет денег для того, чтобы расплатиться? - спрашивают они. - Тогда оставляйте ваши грузовики нам”.

Теперь вспомним о несчастных посылках, которыми мы не можем распорядиться по прямому назначению. Пофантазируем, куда они денутся, если мы бросим наши машины? Скорее всего, их “спишут”. Что следует за этой операцией - никому объяснять не надо.

Записал Александр СИНЦОВ

Калужская область

МАРЕМАН БОРИС НИКОЛАЕВИЧ

Итак “эпохальное” событие свершилось! Прилетев в Мурманск, президент сразу же пересел на вертолет и перелетел прямо на палубу флагманского корабля тяжелого ракетного крейсера “Петр Великий” (говорят, на крейсере ради прибытия президента флагманскую каюту срочно переоборудовали в президентскую - и деньги для этого нашлись). И правильно, что Борис Николаевич прилетел по воздуху, а то бы пришлось подниматься на борт по корабельному трапу. А это не так просто, можно и оступиться, - потребовалось бы, наверное, не двое фалрепных, как это полагается по флотскому ритуалу (матросы, помогающие гостям подниматься по трапу.- В.В.), а не менее десятка для поддержки на трапе столь важной персоны…

Ну и, конечно, при встрече, как и подобает,- почетный караул, оркестр, многочисленный сонм сопровождающих и встречающих, высшее командование Министерства обороны, Военно-Морского Флота, командование Северного флота, экипаж корабля выстроен на палубе по большому сбору.

В кают-компании крейсера - короткий доклад по обстановке и предстоящим “маневрам”. И здесь президент наш слегка сел в лужу, молва о чем по “матросскому телеграфу” сразу же пошла по всему флоту. После доклада слово торжественно передается для выступления президенту, но он почему-то не реагирует. Еще раз - пауза, и еще раз… и тут при всех его помощник толкает Бориса Николаича в бок, после чего тот шагами робота вышел к трибуне и невнятно что-то прочитал по бумажке. Закончил читать и вдруг без всякого прощания двинулся к выходу из кают-компании. Минутное замешательство присутствующих, после чего за ним кинулись охрана и окружение. Встреча с президентом закончилась. Окаменевшие от убогости вида больного несчастного человека офицеры еще долго не могли прийти в себя… Все остальные доклады и рапорта, подготовленные для верховного, пришлось выкинуть в корзину.

Далее “грозный” флот снялся с якоря и приступил к “маневрам”. Вволю постреляли корабли артиллерией, реактивными бомбометами и, кажется, даже зенитными ракетными комплексами. Палили уж часа три. Полетали самолеты с нашего первого и последнего почти авианосца “Адмирал Кузнецов”. Поистине масштабные, небывалые для эпохи российских “реформ” морские “маневры”! Не сожгли ли корабли весь запас топлива для флота на последнюю треть года, вот в чем вопрос? Даже один из последних умирающих флотских “динозавров” (ракетный подводный крейсер стратегического назначения бабахнул баллистической ракетой куда-то далеко-далеко, чуть ли не по мишени на Камчатке. Знай, мол, наших! Мы еще “могем”, даже в эпоху российских “реформ”!)

А “матросский телеграф” продолжает разносить по всему Северному флоту, его гаваням, причалам, ржавеющим и умирающим кораблям радостную весть и подробности знаменательного события - посещения президентом России, верховным главнокомандующим Борисом Николаевичем Ельциным Северного флота в лето 1998 года от Рождества Христова, 21 дня, месяца августа.