Газета Завтра 212 (51 1997) - [15]

Игорь Ляпин БЕЛАРУСЬ

А в Бресте… В Бресте - все на месте!

И в Минске держатся, как в Бресте,

И в Могилеве, и окрест -

Куда ни смотришь - всюду Брест.

Нелепость? В чем же тут нелепость?

Стоит республика, как крепость,

Как тот бессменный гарнизон,

Что обойден со всех сторон.

Со всех сторон - распад, разруха…

А тут, на бастионах духа,

Народом всем - и стар и млад -

Сябры отважные стоят.

Стоят бесстрашные славяне,

Стоят делами и словами.

И слышит мир благую весть

Про независимость и честь.

Здесь братство славят в полный голос,

Здесь не посмеет пикнуть Сорос -

Не тот расклад, не та пора,

Чтоб порулить из-за бугра.

Все по-людски здесь. Сеют, пашут,

На праздниках поют и пляшут,

И, молча головы склоня,

Стоят у Вечного огня.

В стране, как в Бресте - все на месте!

Есть место долгу, место чести.

Мы тоже встанем, но уже

За ней на этом рубеже.

ЗДРАВСТВУЙ, ОРУЖИЕ!

В Москве - 521 тысяча штук зарегистрированного оружия.

Вместо восьми оружейный магазинов в дореформенное время - сейчас в столице двадцать семь.

Любой “гражданин Российской Федерации - профессиональный охотник или владеющий гладкоствольным ружьем более пяти лет” может купить самые экзотические диковинки для пальбы по пустым бутылкам.

Зайдем в оружейный магазин возле метро “Свиблово”. Если вы не держали боевого металла со времен срочной службы в армии, если не участвовали в межнациональных конфликтах, и вообще - человек не воинственный, то на первом этаже этой торговой точки вполне можете опростоволоситься, приняв пневматические, игрушечные, по сути, пистолеты и “винтовки” за настоящие.

По узкой винтовой лестнице спуститесь в подвальное помещение.

За длинным прилавком трое плечистых “приказчиков” при галстуках и в белоснежных рубашках подадут вам “подержать” любую “пушку” из сорока марок и наименований.

Цены - доступные.

Вот винтовка “Тигр” за 5 миллионов рублей. А вот ижевская одностволка всего за 250 тысяч. Если “ижевка” одномерна, однозначна, не имеет никаких тайн в шифре, то “Тигр” - продается под псевдонимом. Настоящее имя этой убойной машины, известное среди армейских профессионалов, - СВД. То есть снайперская винтовка Драгунова калибра 7,62.

Тоже под псевдонимами “Вепрь” и “Сайга” продаются соответственно РПК - ручной пулемет Калашникова и АК-47 - знаменитый автомат того же автора. Вполне естественно для нашего времени двойной бухгалтерии. Даже танк легко переделывается на трактор, чего уж говорить о ручной “пушчонке”. Просто из “Сайги” и “Вепря” во время заводской сборки изымаются автоматические шептала. Это тот самый механизм, с помощью которого можно стрелять очередями. Знатоки боевого Калашникова не найдут в этом упрощенном и скоб для стрельбы гранатами из-под ствола. Вроде бы совсем безобидное оружие, что-то вроде оскопленного жеребца. Но лихие люди, желающие, например, пробить броню фургона с зеленой полосой, каких много теперь можно видеть на улицах Москвы (они перевозят из банка в банк большие суммы денег), купят по случаю у щедрых вояк к этому “безобидному” оружию коробку патронов с бронебойно-зажигательными пулями Б-30 и продырявят броню “денежных мешков на колесах” навылет…

Короче говоря, в Москве сосредоточена крупная группировка хорошо вооруженных людей.

Пистолеты есть у восьмидесяти пяти процентов предпринимателей. Можно сказать, что в каждой из двух торговых палаток лежит взведенный “Макаров”.

Сто процентов охранных структур имеют на вооружении автоматическое оружие - как неучтенное, так и переделанное из “охотничьих” Калашниковых.

Все бандитские группировки перенасыщены оружием.

Прибавьте сюда стволы МВД, внутренних войск, армейских частей, дислоцированных в пределах кольцевой дороги, и получится, что на каждого четвертого москвича направлен ствол. А на каждого активного оппозиционера - рота вооруженных людей. Это все оружие власти. Оружие, под прикрытием которого проводится приватизация в России - самая крупная бандитская операция на Земле. Те же люди, которые нас обокрали, ограбили, выбили из нас наши копейки, теперь начинают “борьбу с крайними политическими течениями”, с “экстремизмом”. Что может выставить в наших рядах самая отчаянная, героическая личность против этой группировки до зубов вооруженного противника? Одноствольную “ижовку”, набитую самодельной картечью? Старую облысевшую мелкокалиберку?..

Криками о нашем мнимом экстремизме заглушается истинный природный экстремизм ельцинского режима, оснащенный арсеналами современного оружия и готовый к кровавому террору.

Г. СЕМЕНОВ

Александр Лысков КОРТИК

ИНОЙ РАЗ КАЖЕТСЯ: нас до отчаянья мало, и наше сопротивление режиму - упертость, нужная только нам для сохранения собственной чести. Редакция пронизана прослушивающими электронными устройствами от потолка до пола. Под видом посетителей постоянно отираются в кабинетах обходительные фээсбэшники, нас терзают бесконечные судебные процессы, швыряются камни в окна, раздаются звонки с угрозами, наносятся подлые удары сзади обрезком трубы - излюбленным орудием черни. В усталости от ежеминутного противостояния, от пребывания в бесконечной бойцовской позе затуманиваются дальний вид, цель и смысл. Но вот приходит в редакцию человек - ветеран, фронтовик из той великой войны - и говорит: “Я хочу подарить вам свой именной кортик”. И вдруг опять становится ясно, что нас тьма и тьма, за нами - все арсеналы Красной Армии, боевой дух ее воинов, наша русская слава и правда. И что старики-ветераны к нам припадают душой своей, изболевшейся как от неурядиц в стране, так и в собственной семье.