Газета Завтра 203 (42 1997) - [7]

Наличие противников этого замысла внутри элитной прослойки — безусловно. Как безусловно и то, что эти противники не сумели создать эффективных форм отпора тем, кто вполне понимал в кровавый миг передела, на что и зачем он поднимает свою преступную руку. Сговор совокупных элитных верхов с торговым классом и его криминальными спонсорами привел к тому, что мы имеем. Партия сдала позиции фактически без боя. Никогда в истории правящая элита не собирала вещички на своих “Старых площадях” с такой безропотностью. И никогда в истории эта правящая элита так легко и безболезненно не пересаживалась с правящих административных кресел в офисы банков и корпораций так называемых “новых русских”.

В нашем российском доме пахло не мятежом, не революцией или контрреволюцией. В нем пахло воровством. Воровством, неслыханным в мировой истории. Этот смердящий запах бил в ноздри уже в 1991 году и стал почти нестерпимым осенью-зимой 1993 года. Гнилье глядело на нас своими выморочными зенками все последние годы. Какой запас веры в способность ЭТОГО обновиться, какой запас любви к своему прошлому нужно было иметь, чтобы принимать мертвое за живое, скелет за любимое существо, тление за семена новой жизни?! Страшно больно отнимать веру, но еще больнее видеть, как эта вера отдается на поругание. Происходит же именно это. И происходит потому, что концентрация гнили в обновленном и преобразованном номенкла- турном субъекте в 1997 году выше, а не ниже той, уже запредельной, которую мы имели к началу распада СССР.

Как именно эта гниль будет проявлять себя на каждом новом витке исторического предательства — важно лишь постольку, поскольку анализом форм гниения можно отделить зараженные ткани от чего-то неповрежденного и способного к волевому усилию по вырыванию себя из тлена и смрада. Любая крупица подобной здоровой политической ткани бесконечно дорога, и борьба за отделение каждой такой крупицы от гниющего остова должна вестись и будет вестись. Она будет вестись, несмотря на растущее отвращение, которое не может не вызывать у всего живого и хотящего жить перебирание форм гниения и распада.

С этой точки зрения не имеет, в сущности, значения то, как именно кто-то проголосует за недоверие к правительству. “Банк” в сегодняшней политической игре “мечет” один человек — Борис Ельцин. Он и его окружение, то есть то, что именуется “Кремлем”, составляет ядро нынешней политической власти. Правительство, вокруг которого сейчас идет борьба, — это значимая периферия власти, сплетенная с эпохи выборов и назначения Чубайса в единое взаимозависимое целое с совокупным “Кремлем”.

Таким образом, в нынешней политике мы видим две политические борьбы. Первая — почти неслышная и невидимая — борьба за “пакеты политических акций” в самом “Кремле”. Здесь очевидным образом борются две “партии”. Партия N1 — партия Березовского и Черномырдина. Партия N2 — партия Потанина и Чубайса с Немцовым. При этом участие в игре Немцова вначале было очень заметным и значимым, но постепенно сходит на нет. Когда полгода назад кое-кто пытался кое-кому “вклеить” обвинения в клевете на дружную солидарность членов правительственной команды, это уже казалось смешным. Сегодня не найдется уважающего себя политика, который разглагольствует об этой дружбе и солидарности. Совершенно очевидно также, что внутри “Кремля” уже не две партии, а три и более. И именно наличие малозаметных, но все более значимых партий под номерами больше двух придает борьбе в Кремле реальное содержание.

Тенью этой кремлевской борьбы является борьба в “Белом доме”. Что такое в этой связи вотум недоверия, буде он состоится? Это перераспределение сил в кремлевских командах N1, 2, 3 и т.д. Ельцину нужно это перераспределение (например, умаление Чубайса)? Если нужно — будет вотум и перераспределение сил. Не нужно — все будет тихо и гладко, а борьба в Кремле так и останется “прокурорско-эфирно-подковровой”. Такие у нас сейчас времена!

Все играют по этим правилам. КПРФ в том числе. Кто-то мог в это не верить. Но этот “Фома неверующий”, если у него есть уши, не мог не услышать, с каким придыханием, с какой царедворски-привычной восторженностью один из руководителей “конструктивно-непримиримых” оппозиционеров, он же спикер Госдумы, на всю страну произнес: “Мне Борис Николаевич уже 2 раза звонил!” То, что игра “тухлая”, было ясно и без этого. Теперь же дополнительно стало ясно только одно: что эту тухлость уже никто не хочет даже скрывать!

Кремль “выкатил” бюджет Чубайса. При этом Кремль намекнул, что в этом бюджете есть вкусный кусок для тех, кто понимает правила тухлых политических игр. В номенклатуре КПРФ эти правила понимают все. Поэтому Зюганов заявил о вотуме недоверия. Купив на эту заявку Явлинского. Который, видимо, уже успел забыть о Горбачеве и судьбе программы “500 дней”. С точки зрения циничной политической арифметики, Зюганов и должен был прокричать насчет вотума! А что ему делать? Тихо принимать бюджет Чубайса? На это сейчас дураков нет. Замахнуться Зюганов должен. Ударить — ни в коем случае. Страх же у него и его коллег — в одном: как бы не замахнуться так, чтобы Царь Борис и его приближенные не воспользовались замахом и не “закатали” в ответ в рожу.