Газета Завтра 1253 (48 2017) - [23]

Наверное, то же самое чувствует и скрытый за интернет-прозвищем автор, написавший

привет пишу тебе из детства

мне тут сказали что ты там

забыл про смысл и изменяешь

мечтам

"Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в Царствие Небесное", — сказано в Евангелии от Матфея. Энергия мечты (не желания, похоти, но мечты) — высшая энергия созидания. Русский реактор будет работать только на этой энергии.

Теги события:

книги Русский реактор энергия цивилизация русская мечта проханов сергей глазьев делягин

Россия и "Оклахома"

Авторский блог Станислав Куняев 15:48 30 ноября 2017

Россия и "Оклахома"

из «Дневника III тысячелетия»

Станислав Куняев

10

Оценить статью: 10

В начале третьего тысячелетия я участвовал в избирательной кампании Сергея Глазьева. Борьба шла за должность губернатора Красноярского края. Приехали мы в заштатный городок Лесосибирск. Выступили несколько раз, а вечером хозяева повезли нас поужинать в лучшую, как они сказали, закусочную города. Накормили по-русски: местной рыбой, борщом, пельменями. Но когда мы выходили из этой закусочной, я оглянулся, прочитал горящее неоновыми буквами её название: "Оклахома" — и обалдел. Вот тогда я понял, что Глазьев, который, выступая, часто говорил о современном геноциде русского народа, выборы не выиграет.

С той поры "Оклахома" стала для меня символом нашего самооплевания, нашего лакейства и холуйства. Приедешь в любой древний русский город — Калугу, Рязань, Воронеж, идёшь по центральной улице — магазины, рестораны, фирмы, и кругом: "Клондайк", "Эльдорадо", "Аляска", "Миссисипи"… Словом — сплошная Оклахома. И "Москва-Сити" — тоже Оклахома, и кофе-хаус вместо тёплого слова "кофейня" — тоже Оклахома… А недавно, проезжая Рязань, я увидел совершенно запредельную алую неоновую надпись: "секс хаус". На фоне такой "оклахомы" точный перевод "секс хауса" как "публичного дома" воспринимается даже как нечто своё, родное, отечественное. Поневоле вспомнишь ещё раз пушкинское: "В отношении России Европа была всегда столь же невежественна, сколь и неблагодарна".

***

В настоящее время практика писать диктанты у нас сохранилась. Правда, это один диктант на всю страну, и называется он "тотальным". Видимо потому, что произведения Пушкина, Гоголя, Тургенева, Толстого, Бунина и других классиков "тотально" изгнаны из употребления.

В сентябре 2016 года жители Ульяновска переизбрали на второй срок губернатора Морозова, того самого, который запретил три или четыре года тому назад в своей области использовать для диктанта текст из произведения русскоязычной писательницы Дины Рубиной, живущей в Израиле. Как возмутились тогда "жюльнаристы" из "Новой газеты", из "Эха Москвы": "Вы за это поплатитесь!" — взывал один из них (кажется, Ганапольский), обращаясь к Морозову.

А всё дело заключалось в том, что Дина Рубина в своих творениях часто балуется "матерком"… Рубина получила три премии "Большая книга", во многих интервью признавала себя еврейским писателем, но зачем нам, обладателям прозы Распутина, Астафьева, Белова, Личутина, Лихоносова, выбирать тексты для тотального диктанта из романов вульгарной еврейской матерщинницы?

Об убийце Пушкина Лермонтов писал: "Смеясь, он дерзко презирал земли чужой язык и нравы". "Нравы" — это обычаи, это вера, это традиции, это совесть. И всё это выражается в языке. Вот почему русский язык — одна из самых необходимых скреп русского мира.

Я помню наши диктанты и наши изложения (была такая форма учёбы: учитель читал текст, а ученики, каждый по-своему, излагали его на бумаге). Тексты диктантов и страницы изложений обязательно брались из нашей великой классики — из "Капитанской дочки", из "Тараса Бульбы", из "Записок охотника", из "Обломова". Это одновременно было изучением и русского языка, и русской литературы, и русской истории, и русского православия, и вообще русской жизни.

Послевоенное радио добавляло к этим знаниям русские народные песни ("Степь, да степь кругом", "Раскинулось море широко", "Коробейники", "Есть на Волге утёс"), добавляло русскую музыкальную классику — арии из опер ("Князь Игорь", "Евгений Онегин", "Садко"). А сколько мировой классики вливалось в наши души из чёрных репродукторов! Верди, Бизе, Бетховен, Гуно, Штраус. Какой там железный занавес!

Всё великое, талантливое, доброе, человечное — входило в наш русский мир. Ворота были открыты. Неаполитанские песни, украинские песни, французские песни, южноамериканские песни — всё было нашим общим достоянием. Да, русская элита XIX века увлекалась французским языком, но Пушкин одновременно учился русскому языку у народа, у Арины Родионовны, у дворовых крестьян — иначе он не написал бы: "Что за прелесть наши песни и сказки!" Элита была, конечно, "офранцужена". Пушкин это понимал, когда писал о своей любимой героине Татьяне: "Она по-русски плохо знала, журналов наших не читала, и выражалася с трудом на языке своём родном". Но! "Татьяна, русская душою, сама не зная почему, с её холодною красою любила русскую зиму". Душа важнее языка. Татьяна, в сущности, родная сестра Наташи Ростовой, русскость которой Толстой гениально выразил в её пляске под дядюшкину гитару. Пушкин шутил, любя: "без грамматической ошибки я русской речи не люблю". Но это другое дело!