Газета Завтра 1250 (45 2017) - [35]

"Ступа 2.0" — ударная десятка номеров на полчаса, по большей части старые композиции, получившие новые аранжировки, — писалась целых полтора года, что, несомненно, уникально для Ступина. В итоге пластинка вышла уже после его смерти. Большую роль в записи сыграл участник орловской группы Plastика Алексей Ракитин: « Альбом, которым мы хотели показать, что песни Константина — это актуально, это творчество вне времени, вне рамок; показать, что Ступа — не просто панк и отвязный рок-н-ролльщик, но — в первую очередь — очень и очень талантливый автор. И в то же время мы хотели очень аккуратно и бережно отнестись к песням, чтобы сохранить их дух, мощь и харизму Константина как исполнителя. Как нам кажется, это удалось». Можно спорить о звуковых решениях данной пластинки — по мне, сделано неоднозначно, но приемлемо. Пост-панковские, стоунер-роковые ходы  уместны. И посмертный выпуск – оправдывает некоторую отчуждённость голоса от музыки. Есть почти идеальные попадания, но очевидны и искусственности, которые для автора, в первую очередь, игравшего на поле подлинности, — досадны.

Несомненно, Ступа мощнее модных субтильных интернет-героев. Слышно, что человек не только музыку чужую слушал, но и жизнь познал, пусть и под определённым углом. Вот уж действительно "русский рок"! Мир для Ступы лежал во зле, был пространством выживания, лишённого, шанса на благой исход: «Моя жизнь — это только длинный путь во ад». И его герои - бродяги, варяги, корсары - ведут непрерывный разговор со смертью. При этом особой воровской тематики, а тем паче романтики, в песнях Ступина практически нет. Он делился своими переживаниями, но не погружал во мрак.

Однако если исключить обаяние "последнего рокера" и эффект интернет-мема, то песенный материал в целом довольно средний, предсказуемый. Ступа поначалу впечатляет, вдохновляет, но длится очарование не так уж и долго. Тем более сюжеты и мотивы песен, за минимальным исключением, были неизменны. Для знакомства «Ступа 2.0» подходит хорошо, однако возникнет ли у человека, не подсевшего на мифологию Константина Ступина, дальнейшее желание изучать его творчество — большой вопрос. 

Теги события:

ступин константин русский рок андеграунд музон орёл ракитин алексей

До белого каления

Сообщество « Посольский приказ » 20:20 2 ноября 2017

До белого каления

мантра «обратного расизма не существует», несмотря на свою абсурдность, стала общепринятой правдой

Илья Титов

3

Оценить статью: 2

«Белизна — это социальный конструкт!», «Белизну следует искоренить!» – именно все эти лозунги, активно раскручиваемые последние 10 лет во всех американских СМИ, стали причиной невиданного доселе расового напряжения в американском обществе. Стремительно тающие с каждым годом 60 процентов населения 320-миллионной страны вынуждены непрерывно выслушивать о своем неисправимом врожденном пороке отовсюду – из телевизоров, с экранов кинотеатров и первых полос влиятельных газет. Корни этого следует искать в установлении при Обаме политики идентичности как основой идеологической политики государства. Суть identity politics в разделении общества на социальные группы, основываясь на их внешних признаках, таких, как раса, пол, национальность или сексуальная ориентация. В период господства демократов в это, казалось бы, невинное определение была внесена небольшая поправка, по сути, запрещавшая большинству ассоциировать себя с той или иной группой. Большинству любого толка неформально порицалось не только высказывать гордость за свою идентичность, но и даже освещать ее вне контекста стыда, вины и покаяния, потому как политика идентичностей шла рука об руку с концептом привилегий, рожденным где-то в глубинах американских ВУЗов. Согласно этому концепту, мирное сосуществование меньшинства и большинства невозможно – первые всегда будут страдать под гнетом вторых. У доминирующих классов, согласно неким ученым, есть врожденные привилегии, так, в представлении современных американских социологов, белые, христиане и мужчины работают на высокооплачиваемой работе исключительно за счет своей расы, религии и цвета кожи. Ключевым элементом применения политики идентичности в Америке стало своеобразное отождествление одного члена угнетаемой группы со всей группой. Другими словами, если полицейский стреляет в чернокожего бандита, направившего на него пистолет, то это признак расизма, поразившего правоохранительные органы. Если черного абитуриента со средним баллом ниже требуемого отказываются брать в Йель – это расовая дискриминация. А если чернокожая конгрессвуман спрашивает, где на снимках с марсохода флаг, который поставил Нил Армстронг, а пресса с иронией относится к столь слабому знанию одним из высших лиц страны собственной истории, то это тоже считается расизмом.

Рассадником подобного маразма по праву считаются американские учебные заведения, от мелких провинциальных колледжей до крупных университетов. Когда-то Йель и Гарвард были источником самого престижного образования в мире, сегодня же от образования там осталось весьма мало – студенты, платящие огромные деньги, слишком заняты протестами против администрации страны, митингами против администрации ВУЗа, демонстрациями друг против друга, посещением психологов и лечением травматического опыта от поражения твоего кандидата на выборах. Преподавательский состав в свою очередь занимается производством громадного количества исследований, направленных на искоренение тех самых привилегий (то есть, по сути, привилегированных классов). Беда в том, что это распространено не только в гуманитарных учебных заведениях – даже в одном из престижнейших технологических институтов мира MIT выпускаются работы, посвященные расистскому характеру алгебры. Вирус социальной справедливости, ныне охвативший весь Запад, берет начало именно в учебных заведениях, где молодежь легко впитывает разрушительные идеи и гордо несет их по жизни, распространяя во все сферы жизни общества.