Газета Завтра 1245 (41 2017) - [11]

Надежда — дело хорошее. Особенно когда летишь над зоной боевых действий, где бандиты, поддерживаемые западным летальным оружием, устанавливают демократию.

Наконец звучит просьба: пристегнуть ремни. Пошли на снижение. Свет в салоне полностью погашен, стюардессы просят отключить и планшеты — в салоне темень. Выглядываю в иллюминатор — и сигнальные огни на крыльях отключены! В полной темноте идём на посадку: кажется, что и моторы рокочут глуше… Жутковато.

"Боинг" старенький. Но экипаж сирийский — суперкласс: сели мягко. Лучше приземляли самолёт только северокорейские лётчики, когда я летела в Пхеньян из Владивостока. Так плавно тогда посадка прошла, что даже момент приземления не почувствовался: летим-летим — и вот уже катимся. Сам момент контакта с землёй даже не ощущался.

Нашу делегацию, прибывшую в столицу Сирии на форум, проводят в зал для особых гостей. Народу в аэропорту, несмотря на очень поздний час, много. И совершенно не чувствуется, что мы в воюющей стране. Нет признаков ужаса, уныния, запустения. Не видно военных. Но сразу в аэропорту понимаешь, что ты — в иной цивилизации. Ныне, к сожалению, куда ни попади — везде этакий униформат: что в Португалии, что в Китае, что в Германии. Архитектура, одеяния… А здесь — паранджи, хиджабы… Но отнюдь не поголовно. Отнюдь! Девушки в хиджабах — и в мини-юбках, шортах таких, что и в Москве не всякая девица решится надеть. Говорят, что до войны хиджабы почти не носили, сейчас — довольно много. Но опять-таки: хиджаб и джинсы, хиджаб и декольте…

В зале — большая фотография Башара Асада. Портреты президента страны и бывшего президента страны Хафеза Асада — повсеместно. В кабинетах, в офисных зданиях, гостиницах, залах ожидания, на щитах вдоль дорог, в магазинах, в окнах домов, в лавчонках на базаре, на склонах гор, на скалах высечены в камне… Башар Асад в военной форме, Башар Асад с детьми, с солдатами… И это создаёт, я думаю, у людей чувство уверенности: президент, главнокомандующий — с нами. Он видит. Он слышит. Он спокоен и уверен в победе.

Пока ждём оформления документов, нас угощают прекрасным кофе, который рекомендуют запивать водой. Все очень приветливы. Вот документы готовы, мы садимся в микроавтобус и отправляемся в пригород Дамаска, где в гостиничном комплексе "Сахара", принадлежащем профсоюзам, будет проходить конференция, созванная по инициативе Всеобщей федерации рабочих профсоюзов Сирии в сотрудничестве с Всемирной федерацией рабочих профсоюзов и Международной федерацией арабских профсоюзов, во взаимодействии с Организацией африканского профсоюзного единства. Машин на дороге очень мало. Вдоль трассы — пальмы, кактусы. То и дело блокпосты, вооружённые люди… На блокпостах нас даже не досматривают: водитель показывает свои документы, какую-то разрешительную бумагу. Мы слышим: "Русия", и нас пропускают. Отношение к русским здесь особое.

Проезжаем по окраине Дамаска — разрушенные дома. Мне эта картина напоминает Донбасс. Блокпосты, остовы зданий. Но в городе горит свет: и в домах, и улицы неплохо освещены. Приезжаем в гостиницу в два часа ночи. "Сахара" — этакий зелёный островок среди небогатой растительностью земли. Фойе заполнено народом, все — участники конференции: кто-то прибыл только что, кто-то заехал накануне, но спустился в фойе, пьёт кофе, которым тут можно было угощаться круглосуточно, знакомится с вновь прибывшими, общается с коллегами. Всё очень спокойно, размеренно, дружелюбно.

Разместились. Гостинице, наверное, лет 15-20, она и сейчас очень достойна. Чисто, приветливый персонал. Вообще, сирийцы — красивы и доброжелательны.

Я ехала в воюющую страну, поэтому взяла с собой и еду, и мыло-шампуни, но в номере есть всё необходимое! А ужин, на который нас пригласили спуститься, не во всяком московском заведении отведаешь. Не деликатесы, но всё очень вкусно. Все продукты здесь свои. Овощи, мясо, знаменитый хлеб.

Уже три часа ночи. Завтра утром — первая сессия конференции, и надо бы спать ложиться, но я, поднявшись в номер, выхожу на балкон и наглядеться не могу на небо, силуэты гор, на их склоны залезли дома, мерцающие огоньками. И особый какой-то запах: свежесть, терпкость, неведомое благоухание. Под самыми окнами — скромные строения арабской деревни, возле которой и расположен отель. И далёкие гулы разрывающихся снарядов. Опять вспоминаю Донбасс: по ночам в центре Донецка слышались раскаты взрывов. И здесь — канонада. В Донецке утром просыпалась под звон церковных колоколов, здесь — под призывы муэдзина.

Приятные впечатления продолжаются и утром. Свет и вода в гостинице — без перебоев. То есть, как говорят и сами сирийцы, жизнь налаживается. Слава Богу! Опять разглядываю деревеньку: ходят овцы, собаки лают, мальчишки с утра пораньше играют в футбол, один из них бегает, размахивая национальным флагом, флаги вывешены на некоторых домах. И флаги — повсюду. Под сирийский флаг раскрашены заборы, бетонные заградительные тумбы, блок-посты.

Включила телевизор — десятки программ, пять сирийских каналов, четыре из них государственные, один частный. Каналы других арабских стран, турецкий нашла… Только по новостям поймёшь, что война идёт: кадры взрывов, убитых, плачущих детей и взрослых говорят сами за себя, не надо и арабский знать. Но остальные программы, помимо новостных, — как московское и любое другое телевидение: шоу "Голос", видимо, викторины, дискуссии, кинокомедии, музыкальные каналы с бесконечными клипами, прерывающая всё и вся реклама.