Газета Завтра 1235 (31 2017) - [21]

Указанное превышение, скорее всего, не носит окончательного, необратимого характера. Происходит своего рода "гонка преследования" (отражённая в карикатуре в сборнике "Физики шутят", где бог на жалобу ангела на синтезировавших ещё один трансурановый элемент учёных сурово отвечает: "Ах так? Тогда добавьте ещё один нелинейный элемент в Истинное уравнение единого поля!"): растущие способности индивидуального человеческого сознания пытаются соответствовать неумолимо растущей сложности проблем, встающих перед ним — и перед всем человечеством в целом.

Когда сознание человека догоняло сложность встающих перед ним проблем и начинало соответствовать им, прорываясь к пониманию общих закономерностей развития, это проявлялось через расцвет философии (разумеется, имеются в виду не более или менее убогие интеллектуальные спекуляции и тяжёлый бюрократический бред, расцветшие под этим наименованием в последние десятилетия как на Западе, так и в нашей стране. Философия как наука и стиль жизни — попытка постижения наиболее общих закономерностей всего сущего), наиболее заметный в античности, эпохе европейских энциклопедистов и открытии диалектики.

Ускорение развития, вызывающее сокращение промежутков между повторяющимися событиями человеческой истории, позволяет предположить близость следующего этапа возрождения философии как универсальной науки — если, конечно, направление развития человечества не изменится резко как раз сейчас, сорвавшись в новую, ещё не известную нам плоскость.

Это может быть рывок в индивидуальной биологической (или ментальной) эволюции, повышающий мыслительную мощь отдельного человека. Изменение может коснуться и человечества как целого, и выделяющейся из него группы человеческих сообществ.

Однако в целом индивидуальный интеллект отстаёт в гонке с усложняющимся миром — просто потому, что он сам по себе является одним из факторов этого усложнения (если вовсе не ключевым фактором). Поэтому, несмотря на отдельные выдающиеся рывки, отставание это в целом, как правило, нарастало, о чём свидетельствует в том числе и углубление специализации, идущее почти во всех сферах человеческой деятельности.

Организация: рождение коллективного разума

Объективные трудности с пониманием всё более разнообразных процессов (и в целом с взаимодействием с ними) породили организации, каждый член которых выполняет одну строго определённую функцию. Тем самым человечество "укрупняло" и усложняло действующие сознания, бывшие до того индивидуальными, подтягивало их на уровень сложности, в большей степени соответствующий изучаемым явлениям.

Всякий сталкивавшийся с организацией чувствует: это не совокупность людей, но целостная система, имеющая свои цели и средства их достижения, далеко не всегда совпадающие с целями и средствами отдельных людей, даже руководящих ею. Обычно это организм в структурном и эволюционном смысле слова.

Обычно организация лучше адаптирована к окружающей среде (образуемой другими организациями, с которыми она взаимодействует), чем любой из её сотрудников. Её способности к познанию, как правило, неизмеримо ниже аналогичных способностей образующих её людей как из-за инерционности группового сознания, так и потому, что коллектив не выравнивается по лучшим своим членам (а обычно — при недостаточно эффективном менеджменте — выравнивается по худшим). В результате новое знание, доступное добывшему его индивидууму, для организации — и тем более общества в целом — сплошь и рядом оказывается принципиально недоступным (правда, знание часто оказывается недоступным для организации в силу своей ненужности для неё. Организация решает задачи выживания и развития среди других организаций, и обладание тем или иным конкретным знанием далеко не всегда значимо для неё, даже когда она действует в научной сфере).

Превосходство коллективного сознания над индивидуальным проявляется прежде всего в сборе и реализации уже имеющейся информации: индивидуум может обладать лишь ограниченным объёмом накопленных человечеством знаний, коллектив же — практически всеми; индивидуум реализует лишь ничтожную часть своих знаний, а коллектив, как бы мало он ни знал, реализует практически все. Вероятно, поэтому гении редко выживают в организациях: уровень их индивидуального интеллекта оказывается близок к уровню совокупного интеллекта коллектива (а добытое им знание часто недоступно коллективу), что порождает конкуренцию. В итоге гений сначала стихийно отторгается организацией, а затем подавляется её количественным, а то и качественным превосходством.

Кроме того, организация как живой организм обладает собственными инстинктами, то есть неосознанными знаниями, которые также делают её сильнее большинства образующих её индивидуумов.

"Коллективный разум", несмотря на банальность этого термина, — такая же реальность, как, например, "коллективный интерес". Опираясь не только на индивидуальные разумы, но и на индивидуальные эмоции и впитывая их, он зачастую успешно осуществляет массовое и постоянное объединение логики с интуицией, пока недоступное для индивидуального интеллекта: искусственному недоступна интуиция, а для естественного интуитивная деятельность связана с чрезмерным напряжением.