Газета Завтра 1202 (50 2016) - [32]

Вернёмся к "Злыдоте". Первые её опыты были, как и весь "русский рок", вне зависимости от направления очень "литературны". Фомин и его друзья, по сути, пели о том же, о чём писал он в книге. Песни на стихи самого Фомина, на стихи Микушевича и меня грешного. Текст довлел. Это не хорошо и не плохо, но у каждого искусства всё же свой язык.

Лучшее произведение этого времени — где-то до 2010-2011 года — "рок-опера" (или "фолк-опера", как угодно) "Баташёв и злыдота". Она имеет прямое отношение к тайным страницам русской истории, так волнующим Фомина. Причём многое — результат его собственных разысканий. Опера посвящена странной и зловещей фигуре жителя поселения Гусь-Железный XVIII в. Андрея Родионовича Баташёва, заводчика и, по слухам, златодея, которого тревожно упоминал на страницах романов "В лесах" и "На горах" Мельников-Печерский. Баташёв ездил в Петербург, встречался там с "главным масоном" Иваном Перфильевичем Елагиным, тоже пытавшимся "осуществить". Но, человек сугубо книжный (и театральный), Елагин, скорее всего, так ничего и не понял, хотя работал в лаборатории восемь лет. Баташёв понял всё. Однажды рабочие его металлургического завода — около трёхсот человек — вошли в его шахту. Вход обвалился, и ни один не вернулся. Баташёв закрылся в своём доме, который располагался строго на границе Владимирской и Рязанской губерний, и полиция ни одной так и не смогла его задержать. Но приезжал император Павел. Написав в письме к императрице загадочные слова "Муром не Рим", он оправился к Баташёву, с которым беседовал несколько часов. Примерно в то же время в России был введён золотой рубль, составивший конкуренцию британской валюте, а затем Павел был убит.

Об этом — опера, длящаяся полчаса. Как поэзия она блестяща. Как музыка? Да, это большой шаг вперед. И главное — мелос Мусоргского вполне сочетаем с глубокой архаикой, с обработкой музыки скоморохов и с современными рок-интонациями. Фомин делает это всё очень тактично, но и… местами тревожно. Карповская "Злыдота" действительно витает вокруг, когда это слушаешь. Да, "побеждает смерть".

"Злыдота" в опере — та же самая "поддонная Русь", руда. Это беглые каторжники, прячущиеся по лесам душегубы, егеря, охотники на зверя и не только… Все они служат Баташёву, всем им он батька… Его богатство растёт неимоверно, но так же и исчезает. В Петербурге?

"Баташёв и злыдота" — первая серьёзная удача группы. Если бы Олег не разбрасывался, он быстро бы исполнил завет Баташёва "тому, кто одолеет" (последние слова этого человека или "не совсем человека"). Но Олег после оперы группу почти забросил, как мы уже говорили, пытаясь "слиться с движением", став активистом "пролайфа". Важность работы этой организации нельзя отрицать (хотя я предпочёл бы не употреблять английский вариант известного тоста, а говорить по-русски).

К счастью, Фомину всё же довелось — вот уже сейчас — всерьёз поучиться музыкальной профессии. Ему помог замечательный человек Борис Евгеньевич Базуров — композитор, дирижёр, педагог, бывший солист Ансамбля народной музыки знаменитого Дмитрия Покровского, художественный руководитель ансамблей "Круг" и "Русичи", а также первой русской этно-рок-группы "Народная Опера", автор оперы "Рюрик — конунг русский" (2000–2006), симфонической увертюры "Пугачёвщина" (2000) на темы последнего неосуществлённого оперного проекта Модеста Петровича Мусоргского "Лейб-кампанцы", многих других произведений того же жанра и тематики, театральной и киномузыки.

Борис Базуров занимается реконструкцией типов русской этнической музыки — хора владимирских рожечников, новгородского скоморошьего ансамбля гудошников и гусляров, мужского ансамбля воинского стиля, сольного исполнения былин, духовных стихов и апокрифов под аккомпанемент колёсной лиры и средневековых гуслей… Фомин, с самого начала работавший в этом направлении (хорошо помню его ещё девяностых годов первые гусли, точнее, близкую им немецкую цитру, а также первую колёсную лиру), теперь обрёл знания и работает вместе с учителем. Слава Богу.

При этом ни Базуров не навязывает Фомину свой стиль и тематику, ни Фомин не подражает Базурову.

Последнее выступление Фомина и "Злыдоты" (Николай Омельченко, Марья Лушникова, Татьяна Фомина) на организованном Базуровым в октябре фестивале "Свояси" — прорыв. Причём прорыв к "чистой музыке". Песни — старые. Исполнение — совершенно новое, где мелос — в средоточии.

Конечно, всё происходит как всегда. "Злыдоту" усиленно втискивают в "систему". Её приписали к "фолк-року" со всеми вытекающими последствиями. Но каковы они? "Фолк-рок" — это культурная резервация, такая же, какой в советские времена был хор имени "пламенного революционера" "Пятницкого", имевшего к русской песне такое же отношение, как скопированный с американских образцов "фолк". Похоже, Фомин готов принять правила игры. Правила, конечно, принять можно. Но нельзя впускать их в душу. "Волк, уважавший фолк" или "Квас-фолк" — так нельзя. Мы не американские индейцы, чтобы "хозяева дискурса" московского масскульта делали с нами, что они хотят.

Чтобы окончательно состояться, у фоминской "Злыдоты" есть только один путь: уйти и от "пролайфа" и от "фолк-рока", подлинно сойти в шахту. Баташёвскую шахту. Внешнюю или внутреннюю — не важно. Разве есть различие меж внешним и внутренним?