Газета Завтра 1200 (48 2016) - [33]

…Современные киношники любят создать свой вариант культовой ленты. А что, если бы они замахнулись на те — оттепельно-хрущёвские — сюжеты? Получилось бы фееричное. Пофантазируем? Илья Ковригин от Тоси уходил бы к Анфисе — единственной секс-богине в этом "непрезентабельном стойбище". Учительница Левченко из "Весны на Заречной улице" спешила бы к радиоприёмнику не ради музыки Рахманинова, а для того, чтобы настроиться на американскую волну. Заодно она просвещала бы валенка-работягу Савченко в области западной культуры и прочего модернизма. Дима Горин возвращался бы в свой комфортабельный банк с разбитой харей и растоптанными очками: нечего соваться к быдлу со своей романтикой! Владелец подпольной химчистки Бочкин из "Лёгкой жизни" считал бы себя крутым боссом, а не загнанным придурком без целей и мечты. Он бы поплёвывал на своих бывших сокурсников и водил бы по ресторанам стильных дам. Но женился бы он на спекулянтке Марго — сейчас в превеликой моде союзы молодого попрыгунчика с бабёнкой 50+. Разумеется, королева бензоколонки, намаявшись с хамами-водителями и дураком-начальником, всё-таки поступала бы в балет на льду. И потом летела бы в Париж, дабы остаться там навсегда. Забавненько? И безобразно.

Евгений Евтушенко когда-то написал: "О, нашей молодости споры, / о, эти взбалмошные сборы, / о, эти наши вечера!". Так было или не было? Когда же он обманывал себя и людей? Тогда или теперь, когда о нём и его приятелях снимают сериал со смыслом-перевёртышем??

Музон

Андрей Смирнов

АЛИСА. "Эксцесс".

Отчасти неожиданно, что "Эксцесс" — это юбилейный, двадцатый номерной альбом группы. Да, для Гребенщикова или продукции "Гроб-рекордс" такое число и на рубеже 90-х было возможно. Но у "Алисы" за "двадцаткой" — большая тридцатилетняя жизнь. И веский мрачный факт: Константин Кинчев в апреле этого года перенёс инфаркт и операцию на сердце. В связи с болезнью Кинчева концерты "Алисы" были отменены до осени, до презентации нового альбома. Который впервые в истории группы был выпущен с привлечением народного финансирования.

16 июня на портале "Планета" стартовала краудфандинг-акция по сбору средств на выпуск альбома "Эксцесс". Чаемые музыкантами 4 миллиона рублей были собраны за четыре дня, к окончанию кампании сумма составила свыше 11 млн. рублей. Получился новый рекорд в российском краудфандинге, который доселе принадлежал Гребенщикову. Тем более есть слух, что значительная часть гребенщиковской суммы была обретена, благодаря вложению, скажем так, представителей банковского капитала.

Возможно, дополнительную роль в успехе акции сыграл пассаж из кинчевского обращения к фанатам — мол, не исключено, что "Эксцесс" — последний альбом в жизни. Хладнокровие воцерковлённого человека или чёрный юмор рокера — неважно — неизбежно породили у некоторых поклонников желание считывать "Эксцесс" как свое­образное завещание. Не буду следовать подобной экзальтации, хотя альбом и привлекает иные идеи прошлых лет, перекликается с самыми разными пластинками "Алисы", начиная чуть ли не с "Энергии" и через «Чёрную метку», "Солнцеворот", вплоть до самых последних — "Ъ", "Саботажа".

При этом "Эксцесс" — относительно разнообразен, что уже хорошо, ибо "Алиса" упорно идёт проторенной дорогой «официального» индастриала, хард-рока и почти AOR-овских баллад. В этот раз обошлись без дудок, с минимальным привлечением музыкантов со стороны. Наиболее пикантный "волонтёр" — внук Кинчева Лука Панфилов, его голос звучит в песне "Шлак", комментируя телеэкран: "Дедушка, выключай" и "гадкие человечки бегают". Качество весьма приличное, особенно в сравнении с молодёжной инди‑сценой, которую обласкали интернет-медиа. Но вновь проявляется объяснимая, но досадная рамштайнозависимость, в "Эксцессе" обернувшаяся даже обращением к параллельному проекту гитариста Рихарда Круспе Emigrate. Однообразный фон, монотонный гитарный рифф, довольно попсовые клавиши заметно приедаются, посему всегда радуют условные мелодические неожиданности. Настоящая «Алиса» - это довольно аскетичная музыка, которой зачастую не хватает воздушности исконного "жги-гуляй-бита". Возможно, свою роль играет и ориентация записи на виниловый выпуск: принципиальные для музыкантов нюансы не заметны многим слушателям "цифры".

Достаточно упорные обращения к старым формам — или развитие, или закон жанра. Традиционное для питерского рока «что-то не так» идёт у «Алисы» второй альбом подряд. А чтобы  Кинчев обошёлся без "стихий", времён года, колобков и емель, без притч и метафорических размышлений о нашем подлунном мире и жизни вечной? Что же могло быть вместо? — и не представить вариантов…

При этом "Алисе" не откажешь в умении писать манифесты и создавать хиты. Из дюжины песен альбома добрая половина имеет сей потенциал, причём одни и те же песни могут быть в фаворитах и аутсайдерах у близких сообществ слушателей. Интересно и то, как холодная технологичная музыка сталкивается с теплом и жаром текстов. По мне, наиболее сильная часть пластинки — середина. После предсказуемо грозного начала и пасхального ожидания "За полдня до весны", следует отборный выпад — "Шлак", "Дайте каплю огня" и "Нае…и". Последняя — очень редкий для Кинчева матерок. Но сильная адекватная замена не просматривается. И, как иногда поясняют филологи, инвективная речевая практика — порождение поля брани, что здесь тем более оправданно, ибо речь идёт о трагедии обманутых бойцов. И снова вспоминается сакраментальное кинчевское "я могу предвидеть", ибо текст был написан ещё в марте 2014-го.