Газета Завтра 1191 (39 2016) - [4]

А вечером того же дня, когда президент Владимир Путин вручал Звезду Героя родителям храброго полицейского, в Москве, в страшном огне, погибли восемь пожарных. Четверо из них возглавляли пожарные подразделения. Опытные огнеборцы, в последний момент они успели оттолкнуть от гибельного рубежа своих подчинённых, которых тоже могло поглотить пламя. Это был поступок героев.

В обоих случаях в действиях погибших не было никакого пафоса. Там было не до академической красоты, присущей полотнам Энгра. И умирали они не "за Родину, за Сталина" — вовсе нет. Они просто оставались до конца самими собой. Делали свою работу. Вели себя по-человечески, по-мужски. Думали о других, о друзьях, о долге.

Дело, однако, в том, что это очень трудно — оставаться человеком и думать о других у гибельной черты, где можно было б попытаться переиграть смерть. Вымолить прощение, исполнив волю террористов, как тому учат все "учебники по выживанию". Не соваться в самое пекло — чтоб и дальше долгие годы применять свой драгоценный опыт для борьбы с огнём. Но, похоже, "выживание" и "сбережение" — не были главными факторами, когда полицейский и пожарные принимали своё последнее решение. Иное было для них важным. Остаться верным себе. Выручить сослуживцев. Из последних сил поступить как надо.

Откуда берётся это "надо"? Не из правильной ли жизни огромной страны, в которой детей снова учат тому, что такое хорошо и что такое плохо? Откуда взялся подвиг старшего лейтенанта Александра Прохоренко, в Сирии вызвавшего огонь на себя, ценой своей жизни спасшего руины Пальмиры из школьного учебника истории?

Всего пять лет назад писатель Дмитрий Быков так высказался о смерти полковника Юрия Буданова: "Мы яримся порою, но ни в чём не вольны — Не родиться герою там, где нету страны…" А на днях другой писатель, Захар Прилепин, по случаю гибели полицейского из Дагестана подметил следующее: "Магомед Нурбагандов, с. Сергокала. Школу окончил с золотой медалью. Александр Прохоренко, с. Городки. Школу окончил с серебряной медалью, военную академию — с золотой. Золотые сыновья России. С нами может случиться всякое. Но наша Родина устоит".

Может быть, это просто страна вновь вынырнула из небытия — поэтому-то героизм из исключений, достойных легенд превратился в нормальную, привычную, повседневную работу? Не в смысле "каждый день — как подвиг", а вот когда людям массово стало вдруг важно вести себя по-человечески, а не как животные?

Прошу понять правильно: я не о том, что раньше, мол, подвигов не было. Полицейские на Северном Кавказе уже двадцать лет умеют быть героями в свои последние часы, и лучшие пожарные во все времена действовали по принципу "Сам погибай, а товарища выручай". Самопожертвование и мужество людям опасных профессий были свойственны всегда, даже в самые мрачные годы, кто ж спорит.

Просто мне кажется, что изменилось само понятие "вести себя по-людски". Иные утвердились приоритеты — не скотские, как бывало раньше. Страна будто выздоровела — при всех тех мерзостях, что до сих пор терзают её. Кто-то противопоставит лейтенанта МВД Нурбагандова полковнику МВД Захарченко — но ведь штука вся в том, что времена, когда в необъявленных "народных героях" ходил бы второй, а не первый, действительно миновали. И обращение "братья" из уст погибшего даргинца означало, что российская полиция — это в первую очередь борцы с нечистью, а не ворьё в погонах. Или, быть может, всё дело в прививке украинским майданом и тем расчеловечиванием, в которое на наших глазах вверг себя братский — то есть такой же, как мы, — соседний народ? Когда он начал со скачков во Львове и "жареных колорадов" в Одессе, а закончил фашистскими карателями "Азова" и столичным проспектом Степана Бандеры? Не от этой ли близкой нравственной бездны отшатнулись в ужасе русские?

Всё хорошо. Страна вернулась домой. Мы остаёмся людьми. Герои — среди нас. Их подвигом мы спасаемся. Их заповеданиями мы живы. С нами может случиться всякое, но наша Родина устоит.

Позиционная атака или спуск на тормозах?

Позиционная атака или спуск на тормозах?

Александр Нагорный

Политика Коридоры власти

22 сентября были оглашены кадровые решения Кремля: первый заместитель руководителя Администрации президента Вячеслав Володин рекомендован на пост спикера Государственной думы VII созыва, его предшественник Сергей Нарышкин будет возглавлять Службу внешней разведки (СВР), а "главный Штирлиц" и экс-премьер Михаил Фрадков станет председателем совета директоров РЖД вместо вице-премьера Аркадия Дворковича. В тот же день экс-мэр Москвы Юрий Лужков был награждён орденом "За заслуги перед Отечеством" IV степени.

Эти перестановки можно оценивать по-разному, поскольку формальная структура отечественной "властной вертикали" не совпадает с реальной. Но они так или иначе вытекают из сенсационных итогов парламентских выборов, давших тотальное конституционное большинство ЕР, что интерпретируется как полная поддержка нынешнего социально-экономического курса.

Курса, который даёт уже столько лет спад производства и сокращение валового национального продукта. Как справляться с этой ситуацией — большая загадка, что уже сейчас отражается на новых бюрократических назначениях.