Газета Завтра 1179 (25 2016) - [36]

Страшные предчувствия, что фестиваль пошёл по пути деградирующего феминизма, начали сбываться при просмотре внеконкурсных документальных фильмов. По контрасту — два фильма с названием "Братья". Один, польский, если не прекрасен, то, по крайней мере, — очень хорош. Семь лет съёмок двух стариков, от их забавных препирательств, выставки картин, воспоминаний и до смерти — выглядят трогательно и гармонично. Может быть, не хватало погружения в интересное прошлое героев, но драматургии — достаточно. Достаточно до такой степени, что пожар в доме братьев конспирологи сочли инсценировкой режиссёра.

"Братья" норвежские снимались дольше, но результат — печальнее. Режиссёрка двадцать лет преследует с камерой своих детей, и рефреном проходит одна их фраза "мама, перестань снимать". К сожалению, она не следует мудрому совету, а зачем-то продолжает мучить сыновей и мужа. Пестуя свою нормативность, она помогает детям прокалывать уши и красить волосы, чтобы спровоцировать аморфного папу. Но папа — амёба, он тупо смотрит в камеру, мямлит и никак не может поставить гиперактивную дуру на место. Она бы точно могла сжечь дом, но и этот акт вряд ли расшевелил бы домочадцев. Результат, собственно, не в детях — они выросли такими же никакими, как и папа, — а в подчинении этой тоталитарной феминистской нормативности всей Норвегии, что наглядно демонстрирует нам состав школьных классов, где обучаются братья. Кто сказал "Брейвик"?

Майкл Мур сказал "Брейвик". "Новодворская в штанах", парень, который легко мог бы быть ведущим на "РЕН-ТВ", как всегда, обрушивает на Америку все мегатонны своего обличительного пафоса. "Толстый, глупый, не женат — Буш и Рейган виноват". Единственное отличие Мура от штатных пропагандистов в РФ — это пиетет перед "Европой" с фетишем "финского образования". Каких быстрых разумом платонов наплодили благодаря этому способу обучения — неведомо, но фетиш быть обязан. А Брейвик — это исключение из правил, и Муру доказать обратное не получилось.

Но даже в творчестве Мура присутствует образовательный эффект. Это всё-таки документалистика. В отличие от фильма Сергея Ястржембского "Кровавые бивни". Бывший пресс-секретарь Ельцина хорошо чувствует конъюнктуру и даже освободил место лучшего фотографа РФ Дорогому Дмитрию Анатольевичу, но документалистика — это тоже не совсем его стезя. А если абстрагироваться от эстетического несовершенства произведения, этическое выглядит ещё более забавным. По утверждению автора, африканских слонов убивают негры для расширения своего жизненного пространства, но виноваты в этом, как нетрудно предположить, китайцы. Мы всё поняли, рукопожатие крепкое, можно придумать для турпоездок в Африку и более удачные поводы.

Так же сложно назвать "доком" и фильм Сергея Некрасова "Акт Магницкого. За кулисами" который прошёл в программе "Русский след". Полоумным либеральным барышням обоих полов раньше фильмы Некрасова активно нравились — теперь активно разонравились, хотя ничего в оных эстетически не поменялось. Впрочем, доверия к ним не было раньше, не прибавилось и сейчас. И при всём соблазне сказать "истерикой идиоток с "Эха Москвы" удовлетворены" — не всё так однозначно. Можно только отметить, что как предыдущим, так и нынешним произведениям Некрасова неуместно приписывать документальный жанр, его формат — телевидение или канал Ю-Туб.

Конкурсная программа документальных фильмов отличалась гораздо меньшим разнообразием. Всё было настолько печально, что даже российский фильм с предсказуемыми "экзотическими" погонщиками оленей выглядел неплохо. В большинстве своём все произведения были набором интервью "большой социальной значимости". Поэтому останавливаться на них не хочется, тем более что главное событие в жанре документального кино РФ произошло за пределами ММКФ. Как раз в день закрытия фестиваля Виктор Косаковский получил приглашение войти в киноакадемию США. Косаковский — гений в абсолютных категориях, эстетически близкий к Лени Рифеншталь, и избрание этого человека в состав сборища, которое декларирует противоположные ценности, — сильно само по себе. Американская киноакадемия не может игнорировать очевидное, в отличие от чиновников российского Минкульта, славного только отзывом невесть зачем введённых прокатных удостоверений.

Обнажёнка…

Внеконкурсные фильмы проходили гораздо бодрее. Даже в обречённой на гетто программе "Время женщин" случались интересные показы. Например, польский "Соблазн", про двух русалок, попавших в Варшаву восьмидесятых. Если смотреть отчуждённо, то в этом мюзикле невозможно просчитать бюджет. В каких-то эпизодах массовка согнана такая большая, что не всякий Голливуд потянет, в других — снято на локациях за три копейки. Обнажёнки там более чем достаточно, но гораздо интереснее то, что мюзикл этот — ещё и мистический триллер с элементами каннибализма, рассказывающий про то, что все мужики сволочи и лучше девушкам с рыбами дружить. Этакий асимметричный ответ "Человеку-амфибии", только ещё более девочковое кино.

Сербо-боснийско-хорватская картина "Хорошая жена" о борьбе отважной сербской женщины с раком груди и желанием сдать мужа Гаагскому трибуналу не столь задорна. Со второй задачей героиня явно не справляется и отвозит случайно найденную кассету евроатлантической кикиморе, которая по высочайшему соизволению читает сербам тупые нотации по зомбоящику. Болезнь не сделала героиню гуманнее, а довела её до ранее общественно-порицаемого состояния "Павлика Морозова". Насколько удачной будет первая из битв — тоже понять сложно, фильм заканчивается кадром, где актриса (она же режиссёр и сценарист) лежит на хирургическом столе. Темы "Как все дошли до жизни такой" и "Кому всё это надо" так и остаются нераскрытыми, но, видимо, такой задачи и не ставилось.