Газета Завтра 1179 (25 2016) - [32]

Четырёхугольник

Кантовский "четырёхугольник" состоит из следующих вопросов: 1. Что я могу знать? 2. Что я должен делать? 3. На что я могу надеяться? 4. Что есть человек? Все эти вопросы онтологически попытался переосмыслить Хайдеггер. Пришло время для того, чтобы попытаться их переосмыслить антропологически.

Начинать, видимо, стоит с последнего вопроса. Этот вопрос становится яснее, если мы скажем: что же есть человек, если он соотносится с самим собой и никогда не совпадает с собой? Так, на мой взгляд, звучит этот кантовский вопрос сегодня. Каков же ответ? Человек есть путник, заблудившийся, как в тёмном лесу, в мире своих грёз, одной из которых является грёза реальности.

Из прояснённого четвёртого вопроса следует иное прочтение первого вопроса: что я, грезящий, могу знать? Каков ответ на этот вопрос? Конечно, ничего я не могу знать, кроме того, что из пригрезившегося мне удалось объективировать. Только грезящий человек обладает способностью быть посредством своих представлений причиной реальности предметов этих представлений. Кто грезит, тот не знает. Кто знает, тот не грезит.

Под влиянием первого второй вопрос звучит теперь так: что я, не имеющий сущности, должен делать? Что мне делать, если я не марионетка Бога и не автомат природы? Если я марионетка, то у меня нет собственных видений, и для меня не может существовать проблема должного. Если я автомат природы, то мои действия уже определены. Что мне делать, если я свободен? Как мне жить, если мир учреждается моим произволом? Я могу жить только так, как живут люди, то есть пытаться постоянно следовать одному и тому же. Ибо быть субъектом — значит идти по прямой, прочерчиваемой в мире грёз и хаоса.

Наконец, третий вопрос, под влиянием первых двух звучит так: на что я, одинокий, вправе надеяться? Что меня, грезящего наяву, не подведёт, не обманет? Во что мне верить, если я замкнут в себе самом? Как мне избежать самообмана? Я вправе надеяться только на то, что размыкает моё одиночество, оставляя меня свободным. А размыкается моё одиночество Богом в моём трансцендентальном воображении.

Произвол

Предмет — субъективное произведение, если в его основе лежит произвол воображения. Человек — субъект благодаря субъективности. Поскольку в мире стало мало субъективности, ему не хватает произвола воображения, постольку субъект в нём исчезает.

Илл. Полина Болотова. "Медуза Горгона".  

Музон

Музон

Андрей Смирнов

Салон музон Культура

Фёдор ЧИСТЯКОВ. "Без дураков" ("Tunecore").

Снова и снова хочется вспомнить кричащий заголовок статьи в газете "День", а точнее — в "Газете духовной оппозиции" (ибо "День" был уже запрещён "демократическим" министерским указом): "За что ж вы, гады, дядю Фёдора?!" Речь шла о судьбе лидера питерской группы "Ноль" Фёдора Чистякова, который в результате тёмной истории оказался в "Крестах", а после тюрьмы — в "дурке". Выйдя на свободу, Чистяков нашёл себя в "Свидетелях Иеговы". Факт, среди иеговистов есть выдающиеся музыканты-адепты — например, Дамо Сузуки (Саn) или Дэвид Томас (Pere Ubu), принадлежал к секте и недавно умерший Принс. Но Чистяков, став иеговистом и обретя некое социальное и душевное спокойствие, словно обрубил знание о потаённых тропинках к своим творческим колодцам. К музыке он вернулся уже в 1997 году, выпустив малоинтересный сольный альбом "Когда проснётся Бах". За два десятка лет был ряд пластинок, была и попытка воскресить "Ноль", но сразу стало ясно, что нет ни энергетики, ни взаимопонимания между музыкантами. Получилось как у классической рок-группы: вспышка лет на пять, обвал и многолетнее существование "после" — реюнионы, сольные проекты, акции. 

Очевидно, что значительная часть печали многих поклонников исходит из продолжения "Ноля", а давно стоит осознать: это Фёдор Чистяков и его проявления, а "Ноль" остался в прошлом — там же, где безбашенная молодость музыкантов. Другое дело, что в настоящий альбом неожиданно впорхнули кое-какие "нулевые" ходы. Увы, без старого эффекта. Пожалуй, даже на пластинке трёхлетней давности "Правила игры" есть пара номеров посильнее.

В альбоме "Без дураков" нет ни инструментальных пьес, ни каверов, ни "надругательств" над номерами эпохи "Ноля" — дюжина новых песен. Однако каждая из песен — вариации на тему и собственного творчества, и самых разных коллег. Чаемая энергия Чистякова проявляется только в жанровом винегрете, в чрезмерном обилии музыкальных цитат и аллюзий. Предвижу вопрос — почему же один такой "парад" встречаю с интересом, а про другой — пожимаю плечами. Проблема в "выходе". В одном случае, это горнило, где рождается нечто ценное и оригинальное, а в другом — проглядывает самый простой ответ на отсутствие идей. Вот слышу явное "Мажорище" в песне "Термоядерный ответ", вот финальное "Эхо Москвы" — микс Майка Науменко и "Personal Jesus". Тут тебе и явные Deep Purple, и "Браво", и опять Майк Науменко, а еще есть кантри, босанова, киномузыка, какой-то филармонический рок 80-х, словно Чистяков ностальгирует по юности. Но всё это многоцветие не лучшим образом влияет на лицо проекта. Такие альбомы вполне может выпускать внимательный и хваткий студийный профессионал, звукорежиссёр.