Газета Завтра 1177 (25 2016) - [29]

Отличительными особенностями названного сочинения И.Я. Фроянова являются, по моему мнению, строгая научность, беспощадность политической и нравственной оценки предательства, совершённого Горбачёвым-Ельциным и их окружением, бесстрашие автора. Не имея возможности в границах данного очерка представить обстоятельный разбор книги Фроянова, остановлюсь лишь на трёх важнейших её положениях. Прежде всего, учёный убеждён, что "Горбачёв не менял свои взгляды, а лишь открывал их постепенно перед обществом, причём по мере того, как разрушалась прежняя политическая система и ослабевала, следовательно, угроза его смещения, а значит и прекращения "перестройки". Особое внимание обратил Фроянов на одно выразительное признание Горбачева: "В революционном процессе, как известно, безусловное первенство принадлежит политике. Так и в перестройке. Приоритетное значение имеют меры политического характера". "Отождествление "перестройки" с революцией понадобилось Горбачеву, очевидно, для того, чтобы обосновать свои политические новации, которые, как показало время, вели к резкому ослаблению, можно даже сказать, к параличу государственной власти, что повергло страну в состояние хаоса и разложения, предопределивших её падение". Увы, "в партийном руководстве не поняли эту уловку и согласились с идеей Горбачева о "перестройке" как новой революции, дав ему в руки мощное средство разрушении существующего строя". Не сознавая того, санкционировали контрреволюцию. Предельно ясно сказал учёный и о "гласности", которая привела к нашествию на историческую память: "Историческая память — фундаментальная основа бытия народа. Чтобы заставить людей жить иначе, надо побудить их думать и мыслить по-другому. А для этого необходимо если не искоренить историческую память народа, то, уж во всяком случае, исказить её… "Поборники" исторической "правды" вдруг обнаружили, что историю России отличает "тысячелетняя парадигма рабства (А.Н. Яковлев) и демократия у нас лишь только зарождается". И соответственно русский народ никогда не знал народовластия. Так что государство он образовал тоталитарное. Так выходило по А.Н. Яковлеву и иже с ним.

Метод, которым руководствовался Фроянов при написании "Октября семнадцатого" и "Погружения в бездну", — метод диалектического классового подхода. Именно диалектического, а не формально-примитивного, что, по Троцкому, обходится без "золотых" правил диалектической логики, сформулированных Лениным: охватить изучаемый предмет (факт, явление) во всех его прямых и опосредованных связях с другими; брать его "в развитии", "самодвижении"… изменении, памятуя о том, "что абстрактной истины нет, истина всегда конкретна", и "вся человеческая практика должна войти в полное "определение "предмета". Фроянов блестяще показал, как Ленин, руководствуясь диалектической логикой, намерен был использовать кооперацию в качестве средства перехода от капитализма к социализму, и как Горбачёв, прикрываясь именем Ленина, использовал это средство для ползучего контрреволюционного перехода от социализма к капитализму. Сменить общественный строй — в этом была главная цель "перестройки". К данной мысли автор "Погружения в бездну" постоянно возвращает читателей. Книга имеет посвящение, обнажившее его, авторское, отношение к новоявленной власти, к трагедии октября 1993 года: "Памяти созидателей и защитников Советской Державы посвящается". Выдающийся историк-учёный, в 1937 году ставший сыном "врага народа" (его отец Я.П. Фроянов — командир Красной Армии, репрессирован и 10 лет провел в исправительно-трудовых лагерях, реабилитирован при жизни), долгие годы нёс это тяжкое бремя, но никогда не питал чувства личной мести к Советской власти. Был и остался русским советским патриотом.

В ряду имён великих

Могла ли власть оставить безнаказанным непокорного профессора? Вопрос риторический. Как говорится, тучи над Фрояновым сгущались. Гроза грянула в 2001 году. Наверху ждали только повода, и он нашёлся: максимально был использован для расправы над выдающимся учёным конфликт, возникший между коллективом кафедры новой истории и её заведующим профессором Комисаровым. Последний подменил курс лекций по истории курсом лекций по политологии, причём явно прозападного, глобалистского, антисоветского содержания. Намерен был вести семинар по теме "Советский и немецкий фашизм". Кафедра взбунтовалась. Декан истфака И.Я. Фроянов потребовал от "новомодного" завкафедрой изменить содержание читаемого им курса лекций. Вот тут-то всё и закрутилось. Комиссаров обратился за поддержкой в Петербургский союз учёных — общественную организацию, созданную под эгидой питерского "Яблока". Началась травля Фроянова: в изданиях либеральных, антисоветских и антирусских одновременно появляется серия статей, в которых историка-русиста называют черносотенцем, русским национал-коммунистом "со свойственным ему национализмом, ксенофобией, антисемитизмом, мракобесием". Отметились в этом ряду "Известия", "Новые известия", "Общая газета", "Демократический выбор", "Итоги" и даже "Русская мысль" (Париж). Апогеем травли стало "Письмо 140" на имя ректора университета Л.А. Вербицкой. Её распоряжением создана комиссия по проверке истфака, которая, к удивлению подписантов, никаких серьёзных недостатков ни в учебной, ни в научной работе истфака не нашла. Но маховик мести мятежному Фроянову раскручивался. Точка по его "делу" была поставлена в апреле 2001 года на заседании большого учёного совета университета. Трусливое и мстительное большинство, послушное своему ректору, приняло вожделенное для него решение — Фроянову деканом истфака не быть. Вскоре он был освобождён и от заведования кафедрой, которой отдал 19 лет жизни. Месть состоялась.