Газета Завтра 1167 (15 2016) - [17]

То есть в целом для нашей государственности — если не произойдёт смены всего социально-экономического курса Кремля — негатива здесь всё-таки больше, чем позитива.

XXI-й век и военные элиты

XXI-й век и военные элиты

Владимир Винников , Леонид Ивашов

Политика Геополитическое противостояние Война НАТО

Запад и Восток: сегодня и завтра

"ЗАВТРА". Леонид Григорьевич, хорошо известно, что существуют — и уже не один век — транснациональные финансово-промышленные корпорации, тесно связанные между собой. Точно так же говорят о существовании мирового научного сообщества, мирового разведывательного сообщества. Налицо "созвездие" открытого информационно-культурного пространства: от классической музыки и балета до спорта и журналистики. Мы предполагаем наличие глобальной политической элиты, "мирового правительства", пронизывающего едва ли не все традиционные государства. Есть ли в современном мире глобальная военная элита или хотя бы предпосылки для её возникновения: экономические, политические, идейные?

Леонид ИВАШОВ. Если считать справедливой классическую формулу Карла фон Клаузевица о том, что война есть продолжение политики иными средствами, то понятно, что военные элиты должны быть продолжением соответствующих политических элит. Пусть — особым, специфическим, но всё-таки — продолжением. И все армии современного мира продолжают быть армиями суверенных национальных государств. Да, крупные ТНК могут оказывать мощное воздействие на политику этих государств и, соответственно, на их вооружённые силы, могут в той или иной форме использовать национальные армии для обеспечения своих интересов, но всегда и везде в современном мире это происходит не напрямую, а через государственные политические механизмы.

"ЗАВТРА". Даже в случае частных военных компаний или структур "исламских террористов"?

Леонид ИВАШОВ. Давайте согласимся с тем, что само название "Исламское государство" возникло только потому, что данная террористическая организация, запрещённая в России, ставила своей целью достижение статуса государства, претендовала на него и стремилась к нему. То же самое и с ЧВК — все они зарегистрированы в юрисдикции того или иного государства, являются его юридическими лицами, а их сотрудники — либо гражданами соответствующих государств, либо лицами без гражданства. Никто и нигде не признает вас гражданином Facebook, Apple, JPMorgan Chase или даже Бильдербергского клуба… Этот момент, казалось бы, очевиден и понятен сам собой, но его необходимо зафиксировать, чтобы иметь точку опоры для дальнейших рассуждений.

"ЗАВТРА". Касается ли это, в том числе, непризнанных или частично признанных государств — например, таких, какими являются сегодня на территории бывшего Советского Союза Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье или народные республики Донбасса?

Леонид ИВАШОВ. Конечно, касается. В мире существуют государства без армий, но армия без государства — это не армия по определению. Поэтому глобальной военной элиты в современном мире просто нет, поскольку нет единого глобального государства. И её не может быть, поскольку у такого единого глобального государства не будет внешнего врага — разве что появятся какие-нибудь "инопланетяне"…

"ЗАВТРА". Не формируется ли подобная элита сегодня в рамках НАТО, других политических структур "коллективного Запада"?

Леонид ИВАШОВ. В той мере, в которой совпадают политические приоритеты США и других стран мира, такое формирование, конечно, происходит, но это весьма сложный и неоднозначный процесс — тем более что главный фактор единства "коллективного Запада", противостояние военному потенциалу СССР и его союзников, вот уже четверть века отсутствует.

"ЗАВТРА". Сегодня его пытаются возродить, всячески муссируя тему "российской агрессии".

Леонид ИВАШОВ. Это делают как раз политики, а не профессиональные военные, которые прекрасно знают реальную ситуацию.

"ЗАВТРА". Разве главнокомандующий силами НАТО в Европе, четырёхзвёздный генерал Филип Бридлав, который за последнее время отметился громкими заявлениями относительно "российской агрессии", не является профессиональным военным?

Леонид ИВАШОВ. Филип Бридлав пришёл в военную авиацию весьма окольным путём, и высокий пост в НАТО, который он сейчас уступает Кёртису Скапаротти, был для него всего лишь трамплином в большую политику… Кстати, в США военная карьера — удел прежде всего представителей среднего класса. В отличие, скажем, от Великобритании и Японии, где армией командуют, как правило, наследственные аристократы. В политической жизни Соединённых Штатов военная элита стоит особняком. Там не принято открыто выражать свои политические пристрастия во время службы. Причём это касается и внутренней политики, и внешней.

Во всяком случае, активно контактируя с американскими военными в Европе, я достаточно быстро находил с ними контакт и понимание по всем военным вопросам. Более того, как профессионалы, они достаточно критично относятся к своим политикам. Вот, например, тот же балканский кризис 90-х годов — и с четырёхзвёздным генералом Уильямом Кроучем, и с тогда трёхзвёздным генералом Джорджем Кейси удавалось находить точки соприкосновения, вырабатывать общие решения. Когда я им объяснял, что албанцы — это мафиозные неуправляемые структуры, которые всё равно будут стрелять и по русским, и по американцам, а если вы начнёте их поддерживать — по вам будут стрелять ещё и сербы, а ответственность за гибель военнослужащих возложат на вас, — это оказывало своё действие. Но когда мы подписываем документ, в котором обозначены зоны присутствия, а потом из Пентагона им приходит приказ присутствовать и в других секторах конфликта, Черномырдин с Тэлботтом о чём-то ещё договариваются — и видно, что ситуация, когда ими управляют из госдепа и ЦРУ, воспринималась военными как унижение. Объединённый комитет начальников штабов в США постоянно находится в скрытой оппозиции к министру обороны — гражданскому, как правило, лицу. И его председатель, наряду с министром обороны, является постоянным членом Совета национальной безопасности США — военные на этом настояли, поскольку более ответственно относятся к этим вопросам, чем политики. И в афганской кампании, и в иракской кампании, и в югославской кампании американские военные демонстрировали, на мой взгляд, чёткое понимание того, в чём состоят национальные интересы их страны, и какова должна быть роль вооружённых сил в обеспечении этих интересов. Но очень часто интересы крупного капитала, транслированные через политическую машину государства, оказываются доминирующими, и генералы оказываются вынуждены делать то, что сами не считают верным.