Газета Завтра 1157 (05 2016) - [33]

Понятно — задачи велики и пугающи, между тем история нашей страны показывает, что задачи эти уже стояли и решались всегда, как только появлялась политическая воля. Укрепление во власти Сталина прекратило чехарду наркомов, принесших вреда едва ли не больше, чем руководство последних наших лет, и открыло золотую эру российских дорог. По сути, всё, что сейчас имеем, было заложено в годы правления вождя. Если б его эпоха продлилась, то была бы и Северная железная дорога, и тоннель на Сахалин был бы закончен, а БАМ построен ещё в 50-е годы. Уже при Хрущеве дороги существенно меньше развивались, но почти полностью электрифицировались. Более того, ставшие "лишними", десятки тысяч паровозов были проданы в Китай, а не пошли под металлолом. Дальше был застой и нелепейшее строительство БАМа, вбившего один из последних гвоздей в советскую экономику. Нет, осваивать регион, конечно, нужно было, однако был выбран ещё дореволюционный маршрут, основанный на мнении лесничеств, а не геологов и инженеров, без должного исследования и проработки, как выяснилось лишь в ходе строительства — через самый сейсмичный регион мира! Проложить трассу дороги через едва ли не самое неудобное для этого направление — экономическая диверсия. Использование сомнительных технологий, выбор времени строительства в не самый благоприятный демографический период — в лучшем случае, некомпетентность. Всё это привело к неоправданным затратам ресурсов, несоизмеримых с поставленными целями, да и одноколейная трасса с весьма низкой скоростью только усугубляла остальные негативные факторы.

Что же позволило "тогда" успешно развивать, а после успешно разваливать?

Много факторов. В сталинскую эпоху перед рабочими стояли конкретные задачи, а спрос за них был таков, что не выполнить было нельзя. Была создана система привлечения и отбора кадров, способных для выполнения поставленных задач. Награждали не "за то, что не попался на воровстве", а за достигнутые результаты.

Что мешает применить в усовершенствованной форме многие из тех механизмов сейчас? — ничего не мешает! Нужна лишь политическая воля.

На фото: Белорусский вокзал в Москве

Автаркия

Автаркия

Дмитрий Зыкин

Политика Экономика Автаркия

Государственное невмешательство, т. е. "laissez faire", и "свобода торговли" (free trade) не есть общий закон, человечеству обязательный и полезный, а непременно приведет к экономической гегемонии народов, у которых промышленность успела развиться ранее признания указанного принципа, над народами, принявшими принцип невмешательства ранее, чем у них развилась своя промышленность, могущая бороться с иностранною.

Дмитрий Менделеев

В XIX веке практически все колонии Нового Света получили формальную независимость от Испании, но тут же превратились в фактические колонии промышленных лидеров Европы и Соединенных Штатов. Страны, обладавшие колоссальными запасами минеральных и сельскохозяйственных ресурсов, казалось бы, имели все предпосылки для того, чтобы купаться в роскоши. На деле Латинская Америка стала территорией социального бедствия, постоянных военных переворотов, дефолтов и общей экономической отсталости.

В колониальные времена Латинская Америка переболела тяжелейшими лихорадками: изумрудной, золотой и серебряной. Потоки драгоценностей уплывали в Европу, обогащая кого угодно, но только не тех, кто их непосредственно добывал. В эпоху "независимости" прибавились новые болезни: "сахарная", "кофейная", "каучуковая", "фруктовая" и ряд других.

Латифундия, — по-русски говоря, поместье, стала символом и проклятием значительной части Нового Света. Крупные сельскохозяйственные предприятия обеспечивали огромные прибыли владельцам-латифундистам на фоне чудовищной нищеты всех остальных. В Латинской Америке с издевательским постоянством разыгрывалась одна и та же трехактная пьеса. Акт первый: появляется источник сверхдоходов, например, сахарный тростник. Все силы и средства сразу же бросаются на его возделывание. Каждый клочок земли, пригодный для выращивания тростника, отводится под эту культуру, в ущерб всем остальным.

Экономика тут же выстраивается по принципу: "продадим сахар, а все остальное купим на мировом рынке". Это правило распространяется даже на продукты питания, которые импортируются и продаются в лавках тех же латифундистов. Колоссальные прибыли идут на сверхпотребление олигархии, строятся дворцы и театры, в которых выступают мировые звезды. Особо одуревшие от денег сеньоры раскуривают сигары крупными купюрами. Латифундист не вкладывает деньги в другие сферы. Зачем? Есть же сахар, и он дает наивысшую прибыль.

В Европе и США закупается абсолютно все, вплоть до конфет, которые сделаны из латиноамериканского сахара. Ясно, что в таких условиях неоткуда взяться местной промышленности. Латифундия использует практически бесплатный труд людей, которым платят ровно столько, сколько хватает на скудное пропитание. Причем продукты батрак покупает в магазине латифундиста, который таким образом повторно грабит работника.

Акт второй. Земля, отведенная под монокультуру, быстро истощается, чтобы восполнить ее убыль, вырубаются леса, освободившиеся участки вновь отводятся под тростник.