Газета Завтра 1079 (30 2014) - [25]

Проблема оценки стратегических военных угроз и рисков, а, соответственно, и выработки мер противодействия тесно связана с военной доктриной. Если исходить из того, что такая доктрина - неотъемлемая часть идеологии государства, (существование которой до последнего времени принципиально отвергалось либералами в нашей стране), то возможно ли эффективное стратегическое прогнозирование и стратегическое планирование на основе существующих базовых доктринальных принципов?

Последний вариант российской военной доктрины был выработан при печально известном министре обороны Сердюкове, и утвержден в 2010 году тогдашним Президентом Д. Медведевым

В этой сердюковско-медведевской доктрине зафиксированы 11 важнейших "опасностей". Нельзя сказать, что этот документ неправильный или ошибочный. Нет, по своему он адекватен, но адекватен совершенно другой политической и военной реальности. Военная доктрина 2010 года - это пример такого упрощения ситуации, когда возникает иллюзорная, ложная действительность.

Как отмечает академик М.Горшков, сегодня мы имеем дело "совсем с другой экономикой и обществом", а Военная доктрина России с "той экономикой" и "тем обществом", которые относятся к реалиям 70-80-х годов ХХ века.

Большое внимание в своем фундаментальном труде А.И.Подберезкин уделяет главной, с моей личной точки зрения, угрозе для России - военно-технологическому отставанию. И он подчеркивает, что сегодня эта проблема может быть решена в нашей стране только нетривиальным путем. Если же соответствующие решения не будут приняты, то это аукнется для нашего народа даже не в долгосрочной перспективе, а уже в среднесрочном плане.

Е.Примаков полагает, что "гонку вооружений в мире ныне заменяет в значительной степени гонка технологий. Активизация инновационных процессов становится критическим элементом военно-технического развития, создания научно-технического задела на десятилетия вперед для достижения устойчивого развития экономики страны и обеспечения национальной безопасности. Между тем структура военных расходов в стране, можно считать, не нацелена на инновации". И академик, к сожалению, прав.

Если в 1990 году по уровню внутренних затрат на науку Россия находилась на уровне, сопоставимом с ведущими странами ОЭСР, то в настоящее время РФ сопоставима со странами с низким научным потенциалом (Испания, Португалия, Венгрия, Польша). По абсолютным затратам на науку Россия более чем в 7 раз уступает Японии и в 20 раз - США. Прямым следствием стало растущее отставание России, например, в космосе уже не только от США, но и от Китая и Индии. Российский уровень расходов на НИОКР к ВВП (1,1%) уступает не только показателям стран Европы (в среднем по странам ЕС - 1,91%), но и Австралии (2,24%), Новой Зеландии (1,30%) и другим странам.

По самым различным оценкам, Россия занимает лидирующие позиции или имеет разработки мирового уровня только по трети из 34 важнейших технологических направлений. При этом существующие перспективные технологические заделы в отечественной экономике широко не используются, до коммерческого использования доведены лишь 16% технологий, из них только половина - технологии, соответствующие мировому уровню. В экономике сформировался значительный разрыв между созданием технологий в сфере НИОКР и их использованием в массовом производстве.

В США за прошедшее десятилетие расходы на военные НИОКР повысились с 43 до почти 80 млрд. долл. в год. Соответствующие расходы России на военные исследования и разработки отстают в 10 раз.

Все эти проблемы усугубляются сохраняющейся нехваткой инженеров-конструкторов в российском оборонно-промышленном комплексе (17%), инженеров-конструкторов (22%), а нехватка квалифицированных рабочих достигает 40%.

Между прочим, особая ценность книги А.И.Подберезкина заключается в том, что на большинство формулируемых им проблем и вызовов он дает нетривиальные, креативные варианты ответов.

Грозное эхо информационной войны

Михаил Делягин

24 июля 2014 1

Политика Война

Россия недооценивает силу СМИ как главного оружия XXI века

Еще с конца 90-х годов военная доктрина США рассматривает информационную войну как первый и обязательный этап обычной, "горячей" войны, - своего рода аналог артподготовки.

Ведь прежде, чем нападать на кого-либо, жертву - объект будущей агрессии надо, выражаясь языком шпаны, "завиноватить": сделав отвратительным в глазах других стран, лишить поддержки и тем более союзников извне, создать мощное недовольство им внутри его собственного общества, а главное - лишить уверенности в собственной правоте, а с ней и способности эффективно действовать.

Как показывает весь опыт американских агрессий, которые, за небольшим исключением, и составляют историю всего послевоенного времени, это работает.

С началом украинской катастрофы и завершения процесса превращения самой развитой, богатой и процветающей части Советского Союза в историческую "Руину" это работает против России - при попустительстве, переходящем в прямое поощрение, со стороны российской бюрократии.

Постыдная информационная беспомощность, проявленная во время нападения саакашвилиевской Грузии на Южную Осетию в 2008 году (когда был апробирован расстрел мирного города "Градами", широко применяемый сейчас украинскими нацистами при полной поддержке и одобрении США и их сателлитами из Евросоюза), демонстрируется российскими властями и через пять лет.