Газета Завтра 1037 (40 2013) - [20]

Сергей Шаргунов 13-летним подростком побывал и у Дома Советов: "Осенью 93-го, хотя было уже поздно, подростком я возвращал долг Советскому Союзу. Убежал из дома, бросился на площадь Я стою на площади у большого белого здания, словно бы слепленного из пара и дыма, и вокруг - в мороси и дыму - переминается Русь Уходящая", - вспоминал Шаргунов в "Книге без фотографий"". Но советской идеологией не пропитался, а долг перед СССР, как ему кажется, возвратил полностью.

В данном случае он пошел не по пути Проханова или Лимонова, описывающих Ельцина так, как описывал Наполеона Лев Толстой в романе "Война и мир", или как описывал "бесов" Федор Достоевский. Пошел скорее по пути Владимира Маканина, тоже решившего отразить этот яркий трагический эпизод в истории России, и для этого поместившего пару страстных любовников, занимающихся любовной игрой прямо в здании Дома Советов в моменты его обстрела танками.

Как и положено, для конфликта автор разводит своих героев (как Алексей Толстой в трилогии "Хождение по мукам") по разные стороны баррикад. Но это явно не политическое противостояние ярких личностей. Нет, Шаргунов взял в герои простых людей, простую семью, особо не озабоченную никакой политикой. Видно, что роман написан в наше безыдейное время и особо не заидеологизированным человеком. Либералы поддержали этот роман именно за его "литературность". Мол, "литература победила идеологию - ключевой сюжет недавней истории покинул, наконец, посредством Шаргунова-сталкера, походные лагеря патриотов и либералов и переместился "на тот большак, на перекресток"".

Их радует, что роман написан не по-прохановски, а по-маканински, то есть без своей позиции, без своей партийности. А я считаю, идеологичности в нем явно и не хватает. Писателям поколения Шаргунова: Захару Прилепину, Роману Сенчину, Герману Садулаеву, Михаилу Елизарову еще предстоит понять, что вся великая мировая и русская литература - идеологична.

Захар Прилепин недавно сказал, что благодаря Сергею Шаргунову в русской современной литературе появился семейный роман, также Сергею удалось вернуть в литературу простого человека. "Ведь сегодня и в книгах, и в кино действуют другие люди - мерчандайзеры, журналисты, политтехнологи Существуют только те, кто концентрирует и продает воздух. И совсем исчезли рабочие, крестьяне Тех, кто живет какой-то реальной жизнью, в природе просто нет". Сам Шаргунов добавил: "Это не политическая книга, не сборник листовок. Это в первую очередь семейный роман, история о рабочем аварийки, электрике, бывшем электронщике и о его жене, которая в той же аварийке сидит на телефоне. О любви и нелюбви в семье, о семейной драме. И то, что они оказываются по разные стороны баррикад, - продолжение семейного разлада. Я написал семейный портрет на фоне горящего дома, но, одновременно, - и роман исторический. Я постарался рассказать частную историю той небольшой гражданской войны, которая практически не освещена в литературе".

Но для меня этот роман важен, прежде всего потому, что я вижу в нём рост талантливого молодого писателя. Его тихую победу над ярким нарциссизмом первых книг, над, по точному замечанию критика Сергея Белякова, "затянувшимся романом Сергея Шаргунова с самим собой"

Виктор Брянцев, талантливый электронщик, делавший в свое время луноход, после перестройки и развала всей науки ушедший работать ремонтником, - в подземелье чинить прорвавшиеся трубы. Его жена Лена, работавшая в Министерстве обороны, теперь в той же аварийке работает диспетчером на телефоне. Свою московскую квартирку поменяли на домик на 43-м километре по Ярославской дороге. Быт их и поработил, вечно ругаются друг с другом, иногда изменяют друг другу, дочка Таня живет своей отдельной жизнью современного подростка, в 15 лет отдается местному хулигану. Политичность этих героев тоже как бы случайна. Виктор попал в защитники Дома Советов без особого энтузиазма, и жена его скорее идя наперекор мужу, устремилась к ельцинистам, пошла на Тверскую защищать Ельцина. Насколько я помню, у Дома Советов в те октябрьские дни случайных людей было мало, туда шли осознанно: анпиловцы, националисты, державники. Тем и интересна психология простых людей, попавших в водоворот трагических событий.

Осознанно выбрав позицию "над схваткой", Сергей Шаргунов явно усложнил свою задачу. Думаю, будь его герой начинен идеями (патриотическими, коммунистическими, демократическими), характер его сразу же укрупнился бы. Да и его жена Елена использует аргументы либералов-ельцинистов скорее для того, чтобы насолить своему мужу. Так, воюя друг с другом, они и попадают в крутую политику. Виктор, замотанный тяжелой работой, издерганный истеричной семейной жизнью, налетев на баррикады Дома Советов, гибнет там не от пули снайперов, не от танковых залпов, а от инсульта.

Октябрь 1993 года - как финал неудавшейся жизни. Может, в этом и заключается главная правда романа Шаргунова?! Ибо это и был финал неудавшейся жизни всей страны, всей нации, всех людей. Расстреляв парламент, нельзя было на другой день начинать строить демократический рай. Так было и в октябре 1917 года, так было и в октябре 1993 года.