Газета "Своими Именами" №47 от 19.11.2013 - [29]

Фатальная ошибка Генштаба

Таким образом, несмотря на то, что развертывание началось за 5 недель до войны (а если считать от распоряжения 26 апреля – за восемь), к ее началу на места прибыло менее 10% войск РГК. Почему такое запаздывание?

Конечно, объем перевозок и расстояния были огромными: минимум четверти из названного контингента надо было проехать не менее 6-7 тысяч километров. Должны были быть задействованы несколько сот паровозов и около 20 тысяч железнодорожных вагонов. И это при том, что перебрасываемые войска брали с собой только часть боезапаса, горючего, продовольствия и транспортных средств, предусмотренных мобилизационными и оперативными планами.

Другая причина – при таких масштабах для сохранения скрытности перевозок нельзя было нарушить график движения поездов и грузов мирного времени. Это немцы могли позволить себе в мае прекратить пассажирские перевозки в польском Генерал-губернаторстве. Ведь они были воюющей страной и легко могли объяснить это потребностями войны с Англией. А у нас серьезное нарушение пассажирских и плановых грузовых перевозок из-за нехватки состава и пропуска военных эшелонов сразу вызвало бы волнение народа на всем протяжении огромной Транссибирской магистрали: это что – начинается война? Через несколько суток об этом во весь голос заговорила бы вся страна. Большим подарком Гитлеру могло стать только объявление, как предлагали Василевский с Жуковым, всеобщей мобилизации до нападения немцев.

Безусловно, всё это важные факторы. Тем не менее вовсе не они являются основными причинами запоздания сосредоточения войск к началу войны. Предварительное распоряжение о переброске войск Забайкальского округа и Дальневосточного фронта (ДВФ) поступило 26 апреля, а переброска началась только во второй половине мая. Почему произошла эта задержка? Но еще больше вопросов вызывает тот факт, что срок полного сосредоточения ВСЭ назначили до 10 июля. Откуда появилась эта дата и как Генштаб обосновал ее перед правительством? Ясно, что нанесение «превентивного» и «внезапного» удара по Германии – это бред. Тогда что вызвало появление этого срока? Еще точнее вопрос следует сформулировать так: когда именно ожидали нападения Германии и как определили эту дату?

Теперь вспомним, что в плане стратегического развертывания от 15 мая 1941 г. количество немецких войск, которые будут участвовать в нападении на СССР, Генштаб РККА определил в 180 дивизий. Запомним это число. Для справки, на самом деле Гитлер выделил для войны 153 дивизии и 3 бригады вермахта, из которых 22 июня 130 соединений (почти 80%) находились в первом стратегическом эшелоне («1941 год – уроки и выводы», с.83). Но сейчас не в этой разнице дело.

Наша разведка непрерывно следила за переброской немецких войск и на основе ее сведений Генштаб вёл учёт немецких дивизий, сосредоточенных у советской границы. В таблице указано число этих дивизий по данным Генштаба РККА и действительное их количество на ту же дату.

(Мельтюхов М.И. «Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939-1941» (Документы, факты, суждения). М., Вече, 2002, сс.248,250)

Итак, почему только 26 апреля наркомат обороны распорядился о подготовке к переброске на Запад дальневосточных дивизий? Посмотрим эту таблицу. С ноября 1940 г., согласно разведданным, число германских дивизий у наших границ колебалось и к началу апреля 41-го даже несколько уменьшилось – с 88 до 84. Еще раз подчеркнем – это только данные Генерального штаба, сейчас нас интересуют именно они. А в составе только армий прикрытия западных округов насчитывалось около 110 дивизий (правда, зачастую низкой укомплектованности). Еще около 40 дивизий находилось в резерве округов. То есть ситуация на тот момент была под контролем. Причин для переброски войск по плану развертывания до начала апреля не было.

Но к началу апреля 1941 года число немецких дивизий у наших границ вновь стало расти и к 25 апреля достигло, по оценке Генштаба, 100 соединений. Темп переброски в этот период составил приблизительно одну дивизию за два дня. Немецкая угроза безопасности СССР явно стала расти, и Советское правительство на нее отреагировало: по его приказу 26 апреля Генштаб отдал распоряжение о подготовке войск к переброске с Дальнего Востока на западную границу.

В начале и первой половине мая немцы продолжили наращивать свои войска у наших границ, но (опять же по оценкам Генштаба)уже с вдвое большей скоростью, чем в апреле. Темп переброски в тот период достиг более чем одной дивизии вермахта в день. Таким образом, из Москвы в середине мая ситуация на западной границе выглядела так: в течение последних полутора месяцев немцы непрерывно наращивали свои войска с всё возрастающей скоростью.

Это потом хрущёвцы могли говорить, что Гитлер объяснил их появление в Польше необходимостью отдыха перед вторжением в Англию, вне досягаемости ее авиации, а Сталин ему поверил. Советскому же правительству цель сосредоточения была предельно ясна – нападение на СССР. И на фоне резкого обострения положения на границе 10 мая в Англию прилетел заместитель Гитлера Рудольф Гесс. Для руководства СССР это стало окончательным доказательством того, что Гитлер вступил в давно ожидавшийся сговор с Черчиллем и обеспечивает себе безопасный тыл и нового союзника перед нападением на Советский Союз. Так что если раньше политическая обстановка только предвещала, что после разгрома Франции следующим объектом агрессии будет Советский Союз, то в первой половине мая намерение напасть воплотилось в конкретные действия Гитлера. Именно промежуток 10-15 мая стал тем рубежом, когда военно-политическое руководство СССР, до этого не сомневаясь в принципе, окончательно утвердилось во мнении, что Гитлер нападет на нас летом 1941 года.