Газета "Своими Именами" №42 от 16.10.2012 - [27]

Это всё факты, показывающие непростой путь нашего народа, защищающего свою правду. Беда приходит, когда руководство государства впадает в масонство, своего рода профсоюз «избранных». Результатом является очень специфический образ ведения дел в российском государстве. Мы уже говорили, что под юридической «маской» российской государственности или государственной фирмы зачастую скрываются полубандитские отношения, основанные на неформальном лидерстве и не связанные с традиционными процедурами управления и бухгалтерского учёта. Учитывая уровень децентрализованного насилия в России, скрывающегося под внешними цивилизованными формами, другого ожидать не приходится.

Что касается питерской масонской власти. Претенденты на политическую власть проходят жёсткий отбор в администрации президента на лояльность в коррупционно-клиентских сетях. Другие, независимые, по определению не могут располагать достаточными финансовыми средствами и доступом не только к определённым должностям, но и к федеральным и региональным средствам массовой информации. В связи с этим коррумпированная власть путинской коалиции в государстве безальтернативна, но, как известно, революции и переход к верховенству революционного закона происходят независимо от желания Кремля. Логика путинского демократического строительства привела к возникновению разного рода новых служебных привилегий, которые формируют легальное неравенство граждан, одни перед законом ровнее, чем другие. Например, наличием у отдельных социальных групп служебных автомобилей и охраны (или гарантий от применения насилия к ним со стороны работников ФСБ и полиции), даже если это незаконная охрана ФСО, как у патриарха. Подобными привилегиями пользуются либо чиновники высокого статуса, либо предприниматели и менеджеры, имеющие высокий уровень дохода, причём охрана и привилегии автоматически распространяются на членов их семей.

Различия приводят к формированию двух разных миров. Первый – демократический, «нормальный», в нём заключают письменные контракты, обращаются в суд и решают там вопросы, журналисты и телевидение показывают дискуссии депутатов, политологов и экономистов о будущем России, спецслужбы занимаются своими прямыми обязанностями. Второй – полностью закрытый, здесь говорят на «кремлевской фене», здесь есть государственное «погонялово», «цена вопроса», «умение договариваться», «деловые люди», «рамсы» и «стрелки». Именно здесь создаётся основной объём российского ВВП. В то же время этого мира «нет», его проблемы не обсуждаются и даже не могут быть обнародованы. Кремль пытается отстоять свой «общак» любыми законами, действиями, средствами и не справляется с обязанностями управления государством. Рост преступности в Москве продолжается, даже по сравнению с неблагополучным 1990 годом сейчас - более чем в три раза.

Если коррумпированный режим Путина не справляется с валом децентрализованного насилия даже в столице, это может привести к реальной утрате контроля за аппаратом принуждения и формированию конкурирующих групп в борьбе за власть с последующим распадом государства. Главная проблема перехода от коррумпированного государства Путина к естественному государству заключается в снижении степени криминального, децентрализованного насилия. Решение этой проблемы требует реальной, а не декоративной реформы полиции, изменения работы судебной системы и всех институтов правоохранительных органов. В то же время беззакония против сотрудников ФСБ, полиции и других органов, совершаемые с явным нарушением закона самими службами, должны пресекаться, чтобы не было желания у коррумпированных чиновников путинского набора размахивать корочками и обещать уволить сотрудника, находящегося при исполнении своих служебных обязанностей.

Несмотря на кремлевские заявления о потребностях страны в «инновационной экономике», социальный заказ от федерального бизнеса и партии власти региональным университетам отсутствует. Но такой заказ не может исходить снизу. Экономическое состояние местного бизнеса должно сохраняться втайне от питерских экспертов. Любые решения, принимаемые региональной властью, ещё более безальтернативны, чем на федеральном уровне. В этих условиях для построения инновационной экономики федеральная власть приняла проект создания научного центра в Сколково. В основу проекта положен принцип «шарашки» - создания искусственных условий, радикально отличающихся от обычной институциональной российской среды. Сомневаюсь, что проект в Сколково принесёт какие-то отдельные технические инновации. Как нет результата от «Нанотех» Чубайса, так и от Сколкова не дождемся.

Путин в принципе не может поменять институциональную среду, в которой взаимодействуют отечественные образование, наука, бизнес и власть. Сколько бы ни убеждали Кремль и российских чиновников в том, что они – слуги, а не хозяева народа, сколько бы ни говорили об «общественном договоре», в ходе которого налоги должны обмениваться на публичные блага, в условиях естественного государства это будет противоречить «действительности, созданной Путиным». Питерская правящая коррупция «рядится в овечьи шкуры», которые тут же сбрасывает, когда речь идёт не об «общественном договоре», а о реальной власти и деньгах.