Газета "Своими Именами" №37 от 13.09.2011 - [33]

Обладая большой физической силой, он прекрасно владел саблей, метко стрелял, был отличным наездником. Эти необходимые для «славного лыцаря» качества дополнялись умением организовать людей, найти выход из трудного положения, предпринять молниеносную атаку. С одинаковым неистовством и горячностью Хмельницкий гонялся по степям за татарами, штурмовал турецкие укрепления, громил шведские полки и… воевал с «москалями». За бой под Смоленском он в награду за храбрость получил из рук короля золотую саблю.

В походах и битвах накапливался полководческий опыт. Хмельницкий становился умелым руководителем не всегда послушной казачьей вольницы. Король удостоил его звания генерального писаря (входил в состав «генеральной старшины»). Держался он с достоинством, часто наезжал в Варшаву по делам и будто не видел, что происходит вокруг….

А вокруг шла война, порождённая Брест-ской церковной унией. Война необъявленная, коварная и жестокая. Согласно унии, православная церковь на Украине и Белоруссии, сохранив обрядность, перешла в подчинение папе римскому. И без того достаточно ощутимые гонения на православных стали узаконенными, что вызывало возмущение со стороны украинского населения. Взаимная ненависть и кровавые столкновения стали едва ли не обыденными явлениями. Всё это будто и не касалось генерального писаря, пока гонения на «схизматиков» не коснулись его лично.

Зачастую в истории личные обиды приводят к правильному решению – бороться за справедливость для всех. Так случилось и с Хмельницким. До этого его всё устраивало, а когда коснулось лично…

Его хутор Субботово подарили ещё его отцу, но дарственной грамоты при этом не оформили. Прошло четверть века, и обнаружилось, что Зиновий владеет хутором незаконно. Этим воспользовался один крупный польский чиновник. В отсутствие хозяина (уже тогда существовало «рейдерство») он ворвался с солдатами в дом, разграбил его, а когда десятилетний сын Хмельницкого сказал что-то дерзкое, засёк его до смерти.

Хмельницкий, сам в чинах немалых, подал на грабителя в суд и проиграл дело. Обиженный, разгневанный, жаждущий мщения генеральный писарь уходит на Сечь – главный форпост казачества. С этого момента и начинается то, что во всех учебниках называют национально-освободительным движением украинского народа под руководством Богдана Хмельницкого. Позднее сам гетман признается, что «воевал за свою собственную обиду», но по мере того как движение ширилось и нарастало, стал сражаться за православную веру, за то, чтобы выбить из «ляцкой» неволи украинский народ.

Воспитанный на всём польском, Хмельницкий поначалу и не мыслил идти на разрыв с Речью Посполитой. Начиная борьбу, которая продолжалась без малого шесть лет (1647-1654), он считал её делом внутригосударственным. После первых же громких побед над ясновельможными панами он писал Яну-Казимиру: «Я с войском Запорожским при избрании вашем и теперь желаю, чтобы вы были могущественным королём». Заключая первый (Зборовский) мир (1649) и получив официальное признание собственного гетманства, он добился некоторых привилегий только для реестровых казаков. Главная же масса казачества, что составляла гетманское войско, в основном крестьяне, должна была вернуться под прежний гнёт панства. Это был первый удар по авторитету Хмельницкого – народ видел в нём теперь деспота не лучше короля и панов.

Получив во владение несколько имений, став во главе нескольких воеводств, где стояли реестровые казацкие полки, он возомнил себя царьком на Украине. Дни и месяцы проходили в пышных приёмах, торжественных выездах в города, сопровождаемых рукоплесканиями и пушечной пальбой, долгих и угарных пиршествах. К Хмельницкому прибывали послы из европейских стран. Ему прислал приветствие Кромвель. Турецкий визирь предоставил казакам свободное плавание по Чёрному морю и право беспошлинной торговли «на сто лет». Угодливые приспешники величали гетмана украинским Тамерланом, бурсаки называли его в кантатах русским Моисеем.

Темпераментный и впечатлительный, взрывной и неуравновешенный Хмельниц-кий терял голову. Всё чаще грозил он королевским посланникам загнать «всех тузов и князей ляцких» за Вислу, а если станут кричать, то их «и там найдёт». В гневе слал проклятие крымскому хану за то, что его войска, призванные на подмогу, уходили с поля боя. Доставалось и Москве: «Зачем, - с обидой жаловался гетман, - москали мне не помогают?» (А за что?). Жалобы сменялись свирепыми выкриками: «Пойду и разорю Москву хуже Польши!».

Фактически на подвластной гетману территории действовала прежняя польская администрация, которая не укладывалась, не вживалась в быт и сознание людей, почуявших веяние свободы. Требовались какие-то новые установки, идеи, дела. Гетман не видел этого. Сильный разлад наблюдался и в экономике. Оторванные от земли крестьяне годами не сеяли жита, хлеб дорожал. Чудовищно росла преступность – по воеводствам бродили шайки разбойников, грабивших жителей, обозы и суда, отчего пресекались торговые сношения. Не было устойчивого социального единства. Повсеместно возникали, как говорил В. Ключевский, «невылазные малороссийские дрязги» - стычки между католиками и православными, шляхтой и земледельцами, реестровыми казаками и голотой…