Газета "Своими Именами" №32 от 06.08.2013 - [23]

У КПРФ таких возможностей нет, а следовательно, и оснований для подобного рода высказываний тоже нет. Однако есть крепнущее недовольство народа проводимыми властью мероприятиями. Реформой эти мероприятия назвать нельзя, ибо реформа – это переход от чего-то худшего к чему-то лучшему. Но то, что уже в настоящий момент изваяли в результате «реформ» вместо медицины, образования и ЖКХ, назвать «чем-то лучшим» может лишь человек, до невменяемости преданный идеологии либерализма.

Надежда на то, что доведённые до отчаяния люди отважатся на проведение акций протеста, а КПРФ «возглавит» этот протест, так же несостоятельна. Люди интуитивно чувствуют, что вся ответственность за произошедшее в России лежит прежде всего на КПРФ и ни на ком другом. Поэтому и шарахаются от них. Примыкают то к ЛДПР, то к «Справедливой России» - этим мыльным пузырям либерализма. Приведу пример.

В 1997-1998 годах металлургам Нижнего Тагила перестали платить зарплату, и в июне 1998 года прокатный передел встал на забастовку. Коммунистов и профсоюз «отсекли» от забастовки сразу, считая, что у них было время на то, чтобы  изначально не допустить безобразий с зарплатой. Забастовка была организована настолько грамотно и, я бы сказал, логично, что все наши требования по зарплате были приняты к выполнению в оговорённые сроки и неукоснительно выполнялись. Политический успех был настолько ошеломляющим, что КПРФ постаралась не придавать какого-либо значения нашей забастовке, а из ЛДПР сразу стал выходить народ. Конечно, это – не революция, мы не выдвигали политических требований, но важна тенденция в отношениях к политическим партиям. Уже тогда довольно отчётливо проявились попытки найти или создать некую «третью» силу, которая составила бы реальную оппозицию правящему классу.

Теперешнюю деятельность КПРФ нельзя назвать политической деятельностью, ибо перечисление безобразий, допущенных властью, да обращения к этой же власти с предложениями, которые никогда не будут даже рассмотрены, есть удел убогих умом трусоватых обывателей. О какой-то «борьбе» здесь не может быть и речи.  Единственное, что отличает эту партию от других, так это наличие программы. Вот мы и постараемся проанализировать некоторые её положения.

Нам хотелось бы обратить внимание на те из них, которые с середины ХIХ века считались делом решённым. Это, во-первых, положение о классах и классовой борьбе. Мы не будем здесь пересказывать взгляды классиков марксизма-ленинизма по этому вопросу, ибо каждый желающий может самостоятельно обратиться к первоисточникам и, так сказать, «обогатить свою память». Однако давайте вспомним, что такое класс.

Есть известное ленинское определение класса, которое выглядит так: «Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определённой системе общественного производства, по их отношению (большей частью закреплённому и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают».

В те далёкие времена первичного осмысления классовой структуры никто  не помышлял о возможности появления на исторической арене какого-то иного класса, кроме уже известных. Считалось и, видимо, до сих пор считается, что вечно будет тасоваться одна и та же колода из рабов и рабовладельцев, феодалов и крестьян, буржуа и рабочих.    Такое положение вещей, сохранившееся до наших дней, давало (и даёт!) прекрасную возможность «не заметить» появление на политической арене нового класса.

Так что же такое классы?

Классы, по нашему мнению, - это элементы политической структуры общества, возникшие на основе общего интереса, требующего для своего осуществления властных полномочий, формирующие  идеологию, оправдывающую  этот интерес, что придаёт своеобразие каждому элементу структуры и, следовательно, отличает один элемент от другого.

Есть разница между  политической структурой и структурой социальной, т.е. структурой всецело материальной, базисной. Политическая же структура относится к сфере идеального, надстроечного, которая, разумеется, не существует вне своего материального носителя. Однако сама по себе (по-кантовски, в себе)политическая структура, представляется то как  идеология (т.е. система взглядов и даже верований), то как интерес (т.е. то, ради чего и существует вся эта система взглядов), то как потребность во властных полномочиях. Она-то, эта потребность,  отличает политическую структуру от всех прочих идеальных сфер, наличествующих в обществе,  которая и реализуется господствующим классом.

Взаимодействие идеального и материального в рамках политической структуры протекает как качествование, то есть как взаимное проникновение сторон друг в друга. Тогда получается, что класс и есть тот элемент, который стоит на границе материального и идеального, где и происходит это самое взаимное проникновение. Ведь, с одной стороны, класс - это средоточие идеологии, интереса, а с другой стороны, - это люди, испорченные этой идеологией и стремлением сделать свой интерес господствующим. Наше время для этой роли выдвинуло чиновников.