Газета "Своими Именами" №27 от 03.07.2012 - [31]

Отец писателя – Михаил Андреевич Достоевский

Отец писателя, сын униатского священника Михаил Андреевич Достоевский (1787-1839), был состоятельным дворянином и помещиком, врачом. С 14 октября 1809 учился в Московском отделении Императорской медико-хирургической академии. 15 августа 1812 командирован в «Московскую Головинскую госпиталь» для пользования больных и раненых. 5 августа 1813 г. переведён в штаб-лекари Бородинского пехотного полка. 29 апреля 1819 г. переведён ординатором в Московский военный госпиталь, а 7 мая перемещён на оклад старшего лекаря. 28.06.1828 г. получил звание Дворянина Российской империи и вместе с сыновьями внесён в 3-ю часть Родословной книги Московского потомственного дворянства с правом использовать старинный польский герб «Радван», который принадлежал Достоевским с 1577 года. Длительное время отец был лекарем в Мариинской больнице для бедных Московского воспитательного дома. То есть в больнице для неимущих, ещё известной под названием Божедомки, которая располагалась на улице Новая Божедомка (ныне - ул. Достоевского) в Москве.

Врачебная деятельность приносила Михаилу Андреевичу неплохой доход, поэтому со временем в 1831-1832 годах он выкупил в Тульской губернии небольшое имение – сельцо Даровое в Каширском уезде на границе Рязанской и Тульской губерний – и при нём чуть более 40 крепостных душ. Ф.М. Достоевский писал об имении спустя годы: «Это маленькое и незамечательное место оставило во мне самое глубокое и сильное впечатление на всю потом жизнь и где все полно для меня самыми дорогими воспоминаниями». Отправившись покупать его, штаб-лекарь забыл дома необходимые документы и вынужден был вернуться назад. Его сын Андрей Михайлович впоследствии вспоминал, что неожиданное появление на пороге только что отбывшего отца напугало маму чуть ли не до обморока, а в доме с тех пор стали тихонько «поговаривать, что это худой признак и что покупаемая деревушка счастья нам не принесёт».

С 1832 г. семья ежегодно проводила лето в этом селе. В первый год ютились в наскоро построенном флигельке, «плетёном, связанном глиною» и крытом соломою. Мама разбила цветники, чтобы как-то украсить это место. До 1838 г. резвились здесь дети с весны до осени. И действительно – не успели новые владельцы освоиться в своем поместье, как грянула первая неприятность: сильнейший пожар уничтожил всё сельцо, оставив ее жителей – крестьян – без крыши над головой, без семян и инвентаря. Погибло также множество скота. Кроме всего этого жертвой огня стал один из мужичков. Новоиспеченному помещику пришлось не надеяться на большие доходы с имения, а даже раскошелиться и остатки семейных сбережений отдать в долг мужикам на обзаведение новым хозяйством, чтобы те не разошлись по весям «петь Лазаря».

Отцу Достоевского редко удавалось отпроситься со службы, и лишь по неотложным делам он приезжал в поместье. Но супруга его, Мария Федоровна, недаром родилась в богатой семье купцов и была на 13 лет моложе мужа. Общительная, доброжелательная, она быстро нашла подход и сдружилась с соседями. И благодаря ее хлопотам и стараниям хозяйство стало подниматься. После пожара были заново отстроены не только деревня, но и сгоревший барский скотный двор, флигель и рядом людская изба. Её усилиями был построен скотный двор, заведена домашняя птица в необходимых количествах. Да и полевые работы не оставались без присмотра. Вникая постепенно в деревенские нужды, она сумела наладить прекрасные отношения с крепостными. При усадьбе благоухал сад, поодаль шумел от ветров лес. Мария Федоровна даже кадки для солений и мёда предусмотрительно прикупила в первое же лето в рязанском Зарайске, благо до него было 10 верст езды и туда они ездили за почтой, в аптеку, за покупками в гостиный двор, на ярмарки и по церковным праздникам в древний Никольский собор помолиться. О хороших отношениях с жителями Дарового свидетельствует письмо Марии Фёдоровны к мужу: «Благополучно прибыли в Даровое, где, как обыкновенно, меня приняли дворовые и крестьяне радушно и ласково».

Михаил Андреевич – сын униатского священника, получивший дворянство за выслуженный чин и полученные награды, беспрерывно был занят делами, совсем не имел опыта усадебного хозяйствования. В одном из писем к жене от 1833 г. он писал: «Жаль, друг мой, что я у тебя погостил не так, как мне хотелось, всё помехи. И я не только не повеселился с тобою, но даже не обласкал твоих певиц, кланяйся им от меня и поблагодари их». При покупке имений он не учёл главного – поблизости не было какого-либо водоема, а река Осетр протекала не близко – в 10 верстах. Мария Федоровна приказала крестьянам расчистить роднички близ усадьбы, где в лощинке, со временем, образовался хороший пруд. Из самой Москвы привезли и запустили в него неприхотливых карасей. Духовенство из местной приходской церкви соседнего сельца Моногарово (здесь жили прежние хозяева Дарового, где вначале не было никакого господского особняка) совместно с крестьянами с иконами и пением молитв обошли водоём с крестным ходом. Все были рады месту для водопоя скотины, купания и ловли рыбы. Но зимой 1837 г. Марии Федоровны не стало. А вначале лета Михаил Федорович отвез сыновей Михаила и Федора в Петербург для поступления в Инженерное училище. Сам был вынужден пойти в отставку и поселиться в Даровом, чтобы вести хозяйство. Но он так тяжело переживал потерю своей супруги, что был порою на грани помешательства. С мужичками отношения у него сразу не заладились. Горькое одиночество вдовца, озабоченно бродившего по поместьям в застиранном сюртучке… Детям в столице, где всё решали деньги и связи, не везло тоже, и их письма также обескураживали отца. В 1838 г., когда Федю оставили на второй год, отца едва «не хватила кондрашка». Ведь на руках еще 5 ртов. Мало знакомый с земледелием, он совсем отчаялся, когда страшная засуха перечеркнула все его труды. В мае 1839 года он писал Федору: «…За нынешним летом последует решительное и конечное расстройство нашего состояния. Я терплю ужаснейшую нужду в платье, ибо уже 4 года я себе решительно не сделал ни одного, старое же пришло в ветхость, не имею никогда собственно для себя ни одной копейки, но я подожду…». Это письмо стало последним. В начале июня 1839 года он поехал в Черемошню (Чермашню), где был убит собственными крепостными. Ибо у отца Достоевского был нрав неровный, раздражительный, желчный, а в деревенском отшельничестве стал он еще более угрюмым. Была у него и ещё одна вредная привычка – пристрастие к алкоголю. Отец Достоевского много пил и был чрезвычайно жесток в подпитии.