Газета "Своими Именами" №20 от 17.05.2011 - [7]

«Карта поляка» - способ национально-демографической агрессии, такой же, какую совершил, прикрываясь «национальным самоопределением» албанского населения и проигнорировав национальное самоопределение сербского населения всей Сербии американский империализм со своими европейскими союзниками, отторгая от Сербии Косово. И цель та же – экспансия для последующего отторжения от Беларуси территорий, населенных гражданами Беларуси польской национальности.

Поэтому призываем компетентные государственные органы Беларуси пресечь выдачу «карт поляка» как крупную провокацию против нашей республики и всего ее населения безотносительно национальности.

Призываем граждан не получать «карты поляка», а кто получил - возвращать их тем, кто пытается подкупить нас для нанесения ущерба родной всем нам Беларуси, в том числе трудящимся польской национальности.

Граждане Беларуси! Не позволяйте пятнать свою честь и достоинство принятием злонамеренных подачек!

Разоблачайте крапленые карты антибелорусской игры нынешних правителей Польши! Республиканское общественное объединение «За Союз и коммунистическую партию Союза» (РОО «СКПС»), Минск

Я не понимаю…

За последнее время в газете «Своими именами» было помещено достаточно много статей разных авторов с гневными обращениями к президенту и правительству, к главе его с обращением: «Уважаемый Дмитрий Анатольевич!».

Я не понимаю, как у Вас поднимается рука писать слово «уважаемый»?!

За что Вы его уважаете? За то, что ЭТУ страну развалил? Слово «уважаемый» в обращении к правительству и президенту России могут писать лица «умной национальности» и те друзья за океаном, чью волю исполняет российское правительство. А так же те, кто с удовольствием голосует за медведевых и путиных. Они с мнением народа не считаются. Народ проголосовал за сохранение СССР, а они сделали наоборот. 90% населения за сохранение милиции, о им полиция понадобилась…

Вот в номере газеты «Своими именами» за 22 марта Н.П. Зубков пишет замечательную статью, обличающую Кремль в преступлениях. А начинает с обращения «Уважаемые господа!». Они этого величания недостойны. Очень часто в той или иной статье встречаются такие примерно строки: … на очередном заседании Дума приняла поправки к такому-то закону, которые наносят ущерб своему народу.

Дорогие мои соотечественники! Эти слова – «своему народу» – не пишите, т.к. они тут, как говорится, ни к селу, ни к городу, или– как «корове седло»… То, что они делают для своего народа, мы не знаем, но я уверен на все 100%, что ОНИ СВОЙ НАРОД с народами России никогда не поставят в равные условия… Игорь Иванов

P.S. Сколько можно писать в Кремль, упрекая и обвиняя в преступлениях и призывая их образумиться, когда сами же пишете, что кремлёвское население – марионетка Запада, т.е. куклы… так какой с куклы спрос?

От редакции. Товарищ Иванов, прочитайте ещё раз те статьи, и Вам станет понятным обращение в них «уважаемый» и «дорогой»…

Явление Познера народу

В течение нескольких недель центральные улицы нашего города были в переизбытке заполнены плакатами с улыбающимся белоснежной голливудской улыбкой лицом. Владимир Владимирович Познер приглашал петербуржцев на свой творческий вечер.

В назначенный день большой зал филармонии был переполнен. Петербургская интеллигенция пришла послушать своего кумира, главного телемудреца страны. От-мечу и немалое количество молодых модно одетых барышень, пришедших по одиночке и маленькими группками. И вот явился кумир, явился в сопровождении пяти-шести охранников в строгих темных костюмах, блокировавших все подходы к сцене. Познер был модно одет, гладко выбрит и подтянут.

Мои читатели знают, что сейчас я начну критиковать Владимира Владимировича. Но сначала отмечу одно бесспорное достоинство телеведущего. Гладкая и внятная речь, хороший русский язык и завидное чувство юмора. Парижский лоск, американская деловитость, напористость советского журналиста иновещания.

Правда, в первые минуты встречи, этак где-то в полвосьмого, Владимир Владимирович сообщил, что у него скоро самолет и ровно в девять он откланяется. Публика заметно приуныла, то ли посчитала! что сотня долларов за билет слишком большая цена за полуторачасовой разговор в тысячной аудитории, то ли сочла расставание с кумиром слишком уж скорым.

Дальше разговор полился рекой. Мне хотелось слушать и о приключениях Владимира Познера-старшего, не понятого в мо-лодой Советской России, Франции и США, вынужденного после четверти века эмиграции вернуться в позднесталинский СССР, и о вечно болевшем морщинистом Самуиле Маршаке, до обидного мало платившем своему литературному секретарю. И о Шимоне Пересе, пророчески объяснившем при случайной встрече Владимиру Владимировичу, что человек, не чувствующий себя в полной мере ни американцем, ни французом, ни русским, скорее всего является евреем. И о вековечном рабстве нашего народа, не могущем и не желающем от него избавиться.

Одна беда. То, что я готов слушать часами, не готова была слушать питерская аудитория. Из зала посыпались вопросы об отсутствии свободы слова, о существующей де-факто цензуре в СМИ, о беспомощности и преступном бездействии политической элиты. И тут случилось чудо. Наша совесть телеэфира начала сглаживать острые углы. Владимир Владимирович сообщил, что нельзя требовать от журналистов быть борцами, ведь у них есть семьи. И чтобы уж вконец убедить аудиторию, что он-де делает все для свободы и демократии, сообщил, что однажды указал своему тезке, что он, дескать, «заблуждается».